— Свист ветра очень напоминал слова. Необычное явление. Как думаешь, оно повторится?
— Не уверен. Может быть.
— Что ж, буду прислушиваться.
— Старпом! — звонко и слегка раздраженно окликнула Изабелла. — Хорош чесать языком с пассажирами! Расставь людей на шкотах, входим в канал!
— Ривейни больше не называет тебя юнгой?
— Теперь за юнгу Мэдди, а меня повысили в должности.
— Мои поздравления.
— Фенрис, маму твою каракатицу! Экипаж берет с тебя пример, а ты отлыниваешь? Распустились, бездельники, капитана ни в грош не ставят! Вздерну кого-нибудь на рее, враз научитесь уважению!
— Иза такая грозная, когда сердится, да?
— Ага. И красивая. Иди давай, не гневи капитана.
...Город Цепей приветствовал вернувшихся странников белым огнем маяка и дрожащей цепочкой факелов, мерцающих сквозь дымные сумерки вдоль ярусов фасада Цитадели. Они с трудом отыскали свободное место у причалов, куда борт о борт с соседями едва смог втиснуться «Летний бриз». Пиратка оглушительно свистнула в два пальца:
— Эгей, шпана мелкотрачатая, кто позарез хочет цельный талер серебром? Нужен шустрый посыльный.
На пристанях денно и нощно отирались подростки из Нижнего города и припортовых кварталов. В извечной надежде подзаработать, исполняя мелкие поручения или перетаскивая грузы, прикарманить что-нибудь плохо лежащее или хотя бы выклянчить монетку-другую у сходящих на берег моряков. На призыв Ривейни вразнобой откликнулось с десяток голосов, выспрашивая, куда именно бежать.
— К целителю в Катакомбах. Станет расспрашивать, отвечайте — у Изы на борту женщина, которой сильно не повезло. Чем быстрее он притащит сюда свою лекарскую задницу, тем лучше. Ну, есть желающие?
— Я, монна Иза! Давайте я!
— Сверчок, ты, что ль? — Ривейни вгляделась в тощую фигурку в лохмотьях, бойко скачущую на краю пристани.
— Ага!
— Лови монету и дуй со всех ног. Как обернешься, получишь еще.
— Нету его в лечебнице, — сказала подступающая темнота голосом Гаррета Хоука. — Привет, Иза. С возвращением тебя. Верные люди с пеной у рта клялись, якобы вы на всех парусах рванули в Антиву. То ли грабить королевскую казну, то ли отмечать Фуналис. Быстро обернулись. Что, в казне не нашлось достаточно золота?
— Дык куды бечь-то? — напомнил о себе Сверчок.
— Сыпь в лавку к Лирен. Час назад Андерс околачивался там, а оттуда собирался топать прямиком в «Висельник».
Парнишка умчался, виртуозно лавируя среди прохожих. Гаррет уселся на причальной тумбе, с интересом разглядывая иолу. По сходням глухо простучали когти, на борт ворвался здоровенный пес, палевый с черными пятнами хоуков мабари. Фыркая и пыхтя, заметался по палубе. Следуя загадочным собачьим принципам, мабари по кличке Жабон решил, что его лучшим другом после хозяина станет Фенрис. Эльф не возражал. Трудно отказать в дружбе целеустремленной псине весом под пятнадцать стоунов с клыкастой слюнявой ухмылкой и манерой приветственно толкать вас лобастой башкой под колени. Под вихрь испуганных взвизгов и вскриков мабари безошибочно отыскал приятеля, басовито гавкнул и уселся рядом в ожидании, когда ему почешут за ухом. Желательно правым, порванным в бою и криво сросшимся.
Фенрис не раз намекал, что ходившая вместе с ними в бой собака заслуживает клички получше. Братья Хоук в ответ дружно твердили, якобы щенком пес был вылитая лягуха — огромная пасть до ушей, лапы врастопырку, ковыляет вперевалочку. Детское прозвище оказалось на редкость прилипчивым. Мабари вырос и изрядно вымахал в размерах, вместе с Карвером принимал участие в роковой битве при Остагаре, но так и остался Жабоном.
— Поднимайся сюда, — гостеприимно предложил Варрик, провожавший спасенных пленников. Большинство, тихо поблагодарив, растворилось в портовой суете. Спеша вернуться и обрадовать родных, в мыслях уже навсегда простившихся с ними, или торопясь на поиски безопасного ночлега.
— Да иди ты, — отозвался с пристани Хоук. — Я сыт морем по горло с того дня, как нас привезли из Джейдара и пинком под зад вышвырнули на здешней пристани. Где это вы разжились такой шикарной бригантиной?