— Секрет настоящей долийской кухни кроется в том, чтобы успеть расправиться с трапезой прежде, чем она сумеет удрать или сожрать тебя, — наставительно изрекла эльфийка. — Иза, мужайся. Ты делаешь это ради своей же пользы. Во вчерашнем поединке счет был три — один в пользу Карвера. Нет, если ты готова смириться с тем, что сопляк побежит хвастаться всем и каждому, как одержал над тобой верх, то я немедля унесу это. С прошлого вечера на леднике осталось полфунта окорока с тмином. Мягкого и жирного, словно задница откормленного на убой нага. Хочешь отрастить себе такой же?
Прекрасная Иза обреченно вздохнула. Метко ткнула вилкой в фасолину и забросила ее в рот. Беззастенчиво ухмыльнулась глазевшему на нее гостю. Судя по смуглому оттенку кожи и блестящим карим глазам, кабацкая леди была коренной уроженкой Антивы или Ривейна. Опытная, закаленная всевозможными испытаниями наемница. Может статься, настоящая пиратка. Боги, за что вы так настойчиво обрекаете его на встречи с колоритными морскими волками и волчицами?
Его ответная улыбка вышла не такой сияющей, как обычно. И самую малость вымученной.
Иза решительно сгребла тарелку с недобитым долийским салатом и две кружки. Точно атакующий дредноут под всеми парусами, направилась к его столу. Грациозно покачиваясь и четко отбивая ритм каблуками высоченных ботфортов. Он вытолкнул ей навстречу свободный табурет, не дожидаясь банального вопроса о том, может ли она присесть.
— Привет, красавчик, — игриво подмигнула лихая пиратка с парой кинжалов за спиной и еще парой — на крутых бедрах. — Хватай свой похмельный сидр. Какими ветрами в Городе Цепей? На чьем борту пожаловал к нам с утренним приливом?
— Не могу знать, леди, — честно признался он. Иза выразительно заломила бровь и принюхалась, широко раздувая ноздри. — Да-да, так все и было. Ривейнский ром стаканами, участники банкета жизнерадостны, бодры и веселы до умопомрачения. Орут, хвастаются былыми победами и швыряются золотыми андрисами, повышая ставки. Затем наступает рассвет и таранным ударом отшибает память. Рыбаки на пристани уверяют, вы больше не в Антиве, вокруг плещется зловонная гавань Киркволла. Припоминаю, у нашего корабля на носу торчала здоровенная птица, крашенная в серебро.
Мимолетные знакомцы уверяли, якобы он неплохо наловчился подражать антиванскому акценту. Да, он куда выше ростом и крупней, чем рисковые парни с берегов залива Риальто, но мало ли с кем согрешили его дорогая маменька и папаша? Может, у него ферелденцы в родне затесались. Или мабари. Хотя погодите. Мабари — порода собак. Даже южные варвары не могли докатиться до такой гнусности.
— А, «Буревестник», — женщина переворошила содержимое тарелки, словно надеясь отыскать среди листьев латука парочку жемчужин. — Капитаном там нынче вроде как Ларваль. Здоровяк в цветных наколках. Толковый мореман. Только между нами, бороденка у него, как у старого козла. Остроухая за стойкой следит за мной, да?
— Глаз не сводит, — от местного сидра в голове чуточку прояснилось. И напрасно. Он хотел бы, как страшный сон, изгнать из памяти капитана Ларваля и собственную дурость. Да, в ту ночь он был пьян в стельку, но это смягчающее обстоятельство, а не оправдание. Как и жалкий лепет о том, что он просто оступился на трапе.
Официантка Эдвина бухнула на стол блюдо с закусками. Искоса глянув на желтоватые соленые яйца и поджаренные с сыром гренки, гость решил, что не настолько голоден.
— Ведь не отстанет, пока я не сожру эту треклятую отрыжку галлы, — вполголоса пробормотала наемница. — Ладно, будем знакомы. Изабелла. Частенько запросто именуемая Ривейни, спасибо одному болтливому дворфу.
— Монна Исабел, — повторил он. Выговорив имя так, как ему надлежало звучать в тавернах знойной, полной искушений Антивы. До каких пределов простирается дружелюбие нарочито добродушной дамы и надо ли представиться в ответ? Морячка из Ривейна просто любит трепаться за завтраком с красивыми незнакомцами или охотится за новостями с берегов Недремлющего моря? Ладно, капелька вежливой лести никогда не бывает излишней. — Прекрасное имя для прекрасной воительницы. Но почему салат? Исход рискованного дружеского пари или безжалостный эльфийский шантаж?
— Пара мелких паршивцев, которых в лучшие времена я не взяла в команду даже драить палубу, осмелились хихикать за моей спиной. Дерзко утверждая, якобы я утратила былую хватку, — Изабелла приложилась к кружке. Крякнула, собираясь с духом, и атаковала шинкованную капусту. — Я их вздула. Одной левой. Они уползли в слезах и соплях. Но их насмешки вынудили меня признать — настало время отринуть излишества. Никаких трехслойных рыбных пирогов, запеченных поросят и орлейских конфет, Создатель, как я же их обожаю. Но слово есть слово. Теперь меня ждет исключительно вот эта зеленая гадость. Сорванная под ближайшим забором.