В его памяти жил эльфийский юноша-раб в причудливых доспехах, более открывавших тело, нежели служивших настоящей защитой в бою. На приемах и вечеринках державшийся за плечом хозяина Волк — нет, теперь его называют Фенрисом — частенько бывал почти обнажен, чтобы гости смогли по достоинству оценить искусно выполненную лириумную татуировку. Крылось в этом что-то мерзкое даже по меркам Империи... и невероятно притягательное. Лириум, вживленный в теплую, гладкую плоть. Наверняка не без помощи магии крови, иначе как Данариусу вообще удалось осуществить подобный эксперимент? В недрах какого книжного собрания ему посчастливилось наткнуться на замшелый том с описанием ритуала? Не мог же он сам его разработать. Данариус слыл магистром амбициозным, однако звезд с небес никогда не хватал. Фенрис стал единственным его успехом и достижением, произведшим в тот год настоящий фурор в обществе. Магистр повсюду таскал телохранителя с собой — и было так болезненно-неловко замечать в повадках тихой остроухой тени нечто, похожее на отчаянные попытки сохранить достоинство.
Юноша-элвен стал молодым мужчиной. Скорым на расправу, наверняка пережившим немало суровых испытаний и отыскавшим себе верных напарников. В отличие от него, тоже повзрослевшего, но пока могущего похвастаться только чередой громких скандалов, сделанных долгов и нажитых врагов.
В своей новой жизни Фенрис, как ни удивительно, походил на средней руки дворянчика. Причем не из тех, что по бедности вынуждены тащить в залог последние фамильные бриллианты. Темное, хорошей работы сукно с проблесками серебра, перчатки-митенки, высокие мягкие сапоги. Скромный и дорогой наряд. Подобранный со вкусом, подчеркивающий стройную фигуру и тщательно скрывающий мерцание лириумных узоров. Кто-то из друзей заботится об эльфе или за минувшие годы он сам обучился всему, необходимому для жизни в обществе?
Вот демон, твердое как скала первоначальное намерение побыстрее убраться из Киркволла начало покрываться трещинами. Сметливая красотка Исабел. Знающий толк в моде дворф со смешливым и проницательным взглядом, о котором супруг Мэй многозначительно заметил: «Мой кузен, скажем так, в корне отличается от традиционного представления других рас о нашем народе».
И Фенрис. Живой, изменившийся, всей душой ненавидящий уроженцев Империи. Будем честны, тогда ему вряд ли что светило. Сейчас даже малейшего шанса нет.
Но если рискнуть?..
Чтобы его вырванное сердце растоптали каблуком о грязную киркволльскую мостовую, ага.
— Глубинные Тропы, — убежденно заявила Изабелла, когда они с дворфом вернулись. Фенрис сделал было шаг за приятелями, но мигом передумал и небрежно привалился спиной к колонне, скрестив руки и плотно обхватив себя за локти. Сесть за один стол с тевинтерским отродьем эльф побрезговал. — Точно тебе говорю, от тамошних тварей несло похожим дерьмом!
— На мой нетребовательный вкус, это походило на жуткую смесь из прокисшего сусла и гнилых фруктов, — согласился Варрик.
— Вы спускались на Глубинные Тропы? — не поверил своим ушам восхищенный Дориан. — И вернулись живыми?
— Как видишь. То была захватывающая повесть о смелости, жадности, предательстве, утратах... и о том, как жизненно важно в самой опасной передряге сохранять чувство юмора и никогда, никогда не экономить на закупке провианта. Итак, в сегодняшнем меню у нас загадочные хартийцы с неповторимым ароматом Скверны, которым позарез требовался Хоук, — подытожил дворф. — Стоит его предостеречь, чтоб поглядывал по сторонам. Мало ли во что он сумел вляпаться, сам того не зная.
— От них разило не настолько сильно, как от тварей Тьмы, — добавил эльф. — Они не выглядели зараженными... даже вели себя относительно разумно. Может, недавно шарились на Тропах и насквозь провоняли тамошними запахами?
— С чего бы хартийским отбросам таскаться по брошенным подземельям? После нас там теперь как шаром покати, ни одной завалящей монетки не осталось, — возразила монна Исабел.
Гном в задумчивости потер подбородок и нахмурился:
— Пора идти. Опоздаем к началу, это сразу будет истолковано не в твою пользу. Эдвина! Эдвина, детка, где ты прячешься? Вылезай, все закончилось, мы снова победили. Растолкай Корфа, пусть немедля спустится сюда. Мараас когда заступает на смену?
— Должен придти через час, если опять ничего не напутает, — отозвалась долийка. Официантка, в течении короткой драки сидевшая под дальним столом, с кряхтением выбралась и убежала вверх по лестнице. Скользя глазами по строчкам, дворф поспешно дочитал письмо до конца, свернул и сунул обратно в короб: