С первоначальным шоком судья Ваниард справился месяца два тому назад, когда на его столе появилось должным образом составленное прошение. Не веря глазам своим и оторопев от подобной наглости, судья трижды перечел сопроводительную записку и кликнул Эрскина. Судейский секретарь Эрскин, многоопытная канцелярская крыса, предстал. Охотно поведав новости касательно растущего влияния семейства Амелл-Хоук и их окружения.
— Проходимцы они там, жулики и отступники через одного, — желчно высказался Эрскин. — Но чем судьба не шутит. Сегодня эта голытьба подзаборная жрет казенную баланду и протирает штаны на нарах, а завтра срубает башку Архидемону и напяливает корону. Эльфы, опять же. Остроухие распоясались, вовсю требуют прав, свобод и уважения. С негласного поощрения ее святейшества Джустинии и после гибели долийской Героини Ферелдена к их дерзким воплям все чаще начинают прислушиваться. Ссориться с Церковью — сами знаете, ваша честь, порой оно того... чревато.
Скептически похмыкав и вообразив далеко идущие последствия, судья допустил скандалезное дело к рассмотрению. Колесики и зубчики судопроизводства неспешно закрутились, и вот уже Эрскин перечисляет эльфячьи замыслы:
— ...с дальнейшим преобразованием здания под нужды общественной лечебницы и приюта для неимущих несовершеннолетних. Для чего предполагается создание попечительского совета из числа уважаемых граждан под осеняющей дланью святой нашей матери Церкви.
В зале, изумленно стихшем на время зачитывания, приглушенно загомонили. Многолюдье нынешнего процесса, по мнению судьи, было вызвано не столько извечной тягой обывателей к сутяжничеству и дармовым зрелищам, как волной обильно прокатившихся слухов. К распространению которых говорливый коротышка из «Висельника» и его маленькая армия осведомителей не имели ровным счетом ну никакого отношения.
С отведенного для простецов и нелюдей балкона кто-то свистнул, отчетливо выкрикнув: «Совсем страх потерял, тварь остроухая? Болтаться тебе в петле!».
Шептавшиеся промеж собой Хоук, Тетрас и Ваэль слаженно развернулись. Зашарили глазами, выискивая крикуна. Толкавшаяся локтями наверху пестро-серая толпа качнулась, спазматически дрогнув. Кого-то спешно поволокли к выходу. В стоячем положении, но вроде как слегка обеспамятевши.
— Истец желает что-либо добавить к сказанному?
— Нет.
— Ваша честь, суд дозволяет перейти к прениям?
— Суд не возражает.
— Следуя установленному регламенту, слово предоставляется представителю истца, мэтру Фрегонду, сотруднику адвокатской конторы «Ольвин и Компания».
— Ваша честь, достопочтенный суд. Дамы и господа. Уважаемые жители Киркволла. Сойдясь под сводами сего древнейшего здания, мы получили возможность вписать новую строку в исторические анналы нашего города...
Мэтр Фрегонд с его бойким и гладким слогом слыл любимцем благородной публики. Многие таскались в присутствие специально ради его выступлений. Порой Ваниард был вынужден окриком прерывать увлекшегося болтуна. Напоминая о подопечном и требуя прекратить впустую блистать красноречием пред восхищенными дамами. Да, порой даже самый строгий суд скатывается в ту еще комедию погорелого орлейского театра, а не опору правосудия, однако ж надобно знать меру!
Если верить разглагольствованиям адвоката, Киркволлу нешуточно повезло — здесь объявился второй Гараэл, не иначе. Перед началом слушаний судья задал всеведающему Эрскину пару вопросов касательно эльфа-выскочки. Получив исчерпывающие ответы, хмыкнул. Беглая живая собственность одиозного магистра из Тевинтера. Что ж, многое объясняет. Неудивительно, что беглец легко и непринужденно спелся с шайкой авантюристов под началом Гаррета Хоука.
Ваниард глянул на истца, занявшего скамью за деревянным ограждением. Его честь не жаловал скопом все племя элвен, и не видел причин делать исключение для этого. Лживые бездельники, вечно сетующие на горькую долю, вместо того, чтобы честно трудиться. Вороватые нытики. Как прихватят за руку на горячем, немедля заходятся жалобным скулежом и обливаются слезами. Ах, оклеветали невинных, в миг преступления их даже рядом не стояло! Если они и сотворили что незаконное, так только под бременем невыносимой нужды, бедности и не в силах противостоять угрозам коварных шемлен!