— Можете, если проявите немного сдержанности в поиске истины.
— Прошу прощения, ваша честь. Но такого... такого просто не может быть. Я настаиваю, чтобы ответчик назвал имя человека, внушившего ему столь беспредельный ужас! — не унималась капитан Стражи. — Или вы, мессир, не удосужились поинтересоваться такой незначащей мелочью?
— Ответчик, потрудитесь дать ответ на вопрос.
— Ваша честь, я... ну...
— Отвечайте, — Ваниард добавил в голос каплю сухой строгости.
— Кинтаром его кликали, — помаявшись, заявил де Северейль. — Не знаю, имя то было или прозвище.
— Господин судья! Я решительно протестую!..
Головы зрителей бешено завертелись из стороны в сторону, высматривая источник безрассудного выкрика. Авелин нахмурилась. Эльф позволил себе быструю, едва уловимую ухмылку и что-то сказал капитану Стражи.
Судья прищурился, вглядываясь в нахала, нарушившего ход процесса. Чернявый наглец занимал место на два ряда позади от Хоука с его присными. На суд он явился в компании давно знакомой Ваниарду незадачливой морячки Изабеллы, и здорово смахивал на ее верного соратника по пиратскому ремеслу. Только шляпы с перьями и повязки на глазу недоставало.
— Мэтр Фрегонд, ваш свидетель?
— Нет, — обескураженно признал адвокат.
Эрскин замахал в сторону вскочившего на ноги нарушителя порядка:
— Пристав! Живо выставить и обратно не впускать!
— Погодите, — удержал негодующего секретаря Ваниард. — Молодой человек, вы представляете какую-то из участвующих в тяжбе сторон? Тогда сядьте и ждите. В свой черед вам дадут возможность высказаться.
— Я представляю свою многострадальную родину, — упрямо заявил чернявый, говоривший с певучим антиванским акцентом. — Известную здесь как империю воплощенного зла и коварства. На которую этот вот непомерно трусливый болтун, ответчик, только что выплеснул слишком много незаслуженной грязи!
В зале испуганно ойкнули. Благородная публика дружно шарахнулась в стороны, отодвигаясь подальше. С балкона незнакомцу пожелали захлебнуться дерьмом в выгребной яме. Изабелла многозначительно отчеркнула большим пальцем поперек шеи. Уловив намек, крикуны заткнулись.
— В Киркволле что, снова открыли тевинтерское посольство? — вполголоса спросил у секретаря Ваниард. — Когда успели?
— Ваша честь, с того дня, как разгневанные горожане разгромили их логово, имперские чинуши сбежали и не возвращались, — скривился Эрскин.
— А этот откуда взялся?
— Не могу знать, — секретарь откашлялся, решительно воззвав: — Молодой человек! Вздумали скандалить, так хотя бы назовитесь! Монне капитану еще протокол на вас составлять об оскорблении суда!
— Мы с леди капитаном не настолько близки, чтобы предаваться взаимным оскорблениям. Пока нас объединяет только стремление высказать свое недоверие ответчику и искреннее возмущение его ложью, — с легкостью отбрил чернявый и коротко представился: — Ваша честь, я Дориан.
Имя он бросил со столь непринужденным вызовом, будто оно объясняло все и сразу. Появление в суде, готовность эдакого принца крови инкогнито вступиться за честь своей страны, какова бы она не была, и развязные манеры морского разбойника.
— У подданного Империи должна быть фамилия, — въедливо напомнил Эрскин.
— Она слишком известна, чтобы трепать ее попусту.
Среди чистой публики сдавленно прыснули. Кажется, это были монна Амелл и дворф Тетрас.
— Но если господину судье необходимы убедительные доказательства моего происхождения...
Изабелла аж подпрыгнула на скамье, обеими ладонями сцапав запястье приятеля. Зашипела разъяренной кошкой, так что сидевшие поблизости расслышали: