Себастьян Ваэль предпочел отмолчаться. Ибо тоже пренебрег визитом в Цитадель и не перемолвился должным образом с мессиром Браном Кавином, сенешалем Наместника.
— Мужчины, — с презрением бросила Изабелла. — Как вы в сортире-то управляетесь, если вам дорогу не указать и свечку не подержать? Леди Ли, крепитесь. Если что, я всегда готовая встретить сенешаля вечерком в «Розе» и пощекотать ножичком под ребрами. Чтоб стал малость посговорчивей.
— Спасибо, дорогая, — монна Амелл на миг прикрыла набрякшие веки, собираясь с духом. — Так. Не паникуем. Не все потеряно. Судья вроде на нашей стороне, попробуем договориться... Ладно мой бестолковый сыночек, но от тебя, Варрик, я такого промаха не ожидала!
— Мне нет прощения, монна. Я повешусь сразу, как только меня выкинут отсюда пинком под зад. Чего этот крючкотвор там лопочет?
— ...Таким образом, согласно пунктам 35 и 36 земельного кодекса, объявленное вымороченным имущество было только что вручено уважаемым судом под надзор города, — ровным и чуточку скучающим тоном развивал мысль Бран Кавин. — Реквестированное здание не может быть напрямую передано частному лицу, гильдии или иному объединению, на что недвусмысленно указывается в разъяснениях к статье 37, даже по требованию суда или личному распоряжению Наместника. Дом будет опечатан, осмотрен и оценен комиссией, а в надлежащий срок выставлен на торги.
— Бран, — скрипуче окликнул эльф, вставая.
— Фенрис, довольно, — отрезал сенешаль, продолжая начатый невесть когда, но так и не оконченный спор. — Мне хватило нытья Шеймуса. Я вам обоим говорил и повторяю сызнова — закон есть закон. Судья расторг тевинтерскую сделку, вручив дом в управление городу. Прекрасно, значит, будет объявлен аукцион, сборы от которого пополнят оскудевшую городскую казну. Ты и твои друзья можете принять участие в торгах наравне с другими претендентами.
— У нас в жизни не хватит денег выкупить особняк в Верхнем городе. Ты знаешь, сколько я... сколько труда мы вложили в треклятый дом, — стоял на своем элвен.
— Принеси в канцелярию подсчеты ваших затрат на ремонт. Я похлопочу, чтобы с продажи особняка тебе компенсировали часть расходов.
— Утраченную надежду ты тоже компенсируешь?
— Пожалуйста, давай без дешевого морализаторства и драматических упреков на публику, — скривился мессир Кавин. — Ваша честь, приговор суда вынесен и остается в силе?
— Не позволяйте ему сделать это, — впервые за время судилища элвен впрямую обратился к судье. — Знаю, я... мы, элвен, никому из вас не по душе. Всего лишь раздражающая короста на краю человеческих жизней. Мелкая расходная монета, сами по себе и сами за себя. Но иногда мы тоже обретаем голос. Пусть даже столь слабый, как мой, — он коротко глянул в притихший зал и снова опустил голову.
— Сейчас разрыдаюсь, — Изабелла трагически шмыгнула носом. — Мерзавцы, кто его подучил? Варрик, ты? Монна Ли, одолжите платочек.
— Мы можем сделать хоть что-то? — подал голос из-за плеча морячки Дориан. — Вмешаться, остановить суд, просить об дополнительном рассмотрении, вызвать этого вашего сенешаля на поединок?
— Поразить судью молнией с неба, — кивнул Варрик. Хрустнул пальцами и повернулся к удрученно притихшему мессиру Ваэлю: — Андрасте мне свидетельница, я не хотел, но другого выбора не остается. Певчий, ты не хуже меня знаешь, чем обернется проигрыш. Не для нашей банды, мы как-нибудь переживем. Но для Фенриса он точно станет началом конца. Он шагу больше не ступит через порог Церкви, понимаешь это? Эльф слишком горд, чтобы пользоваться нашим гостеприимством или ютиться в ночлежке. Остроухий ударится в безудержный запой, как только Бран вышвырнет его из особняка. А сенешаль это сделает. Себастьян, Андрасте не простит тебе гибель невинной растоптанной души, коли ты не вмешаешься. Я тебя никогда не прощу.
— Шантажист, — одними губами выговорил несостоявшийся старкхэвенский принц, прежде чем встать со скамьи и воззвать: — Ваша честь! Со всем почтением к уважаемому суду прошу слова!
Ваниард только рукой махнул — мол, разрешаю.
Белые легкие доспехи Ваэля посверкивали и поскрипывали, пока под тающими взглядами киркволльских дам он поднимался на возвышение.
Себастьян был само благородство, порыв и убедительность. Человек, рискнувший публично и непредвзято говорить о трудностях, испытываемых обитателями эльфинажа, и о полнейшей незащищенности элвен перед людскими законами. Он напомнил притихшим слушателям о падении и позоре лучшего из полководцев Ферелдена, Логейна Мак-Тира, уличенного в торговле живым товаром, эльфами из Денерима. О подвиге Героини Ферелдена, долийки, пожертвовавшей жизнью ради спасения целого мира. О том, что незаметный и нескончаемый труд элвен во благо людских городов никогда не бывает оценен по достоинству. Что на сей раз Церковь не совершит всегдашней ошибки и не покинет в беде малых сих. Андрасте воспевала сильных, не забывающих защищать и поддерживать слабых, подав тому немеркнущий образец своей жизнью и смертью. Именно этому примеру следует Фенрис Велоти, а мы в повседневной суете не замечаем скромного героя среди нас.