Налетевший ветер растрепал волосы Фенриса, укрыв лицо эльфа белой призрачной сетью. Варрику этот миг показался прекрасным до звона в сердце, навсегда застывшим яркой картинкой на внутренней стороне век. Фенрис раздраженно мотнул головой, дурманное наваждение сгинуло.
— Где там прячется ваша лоханка? — гном нагнулся через перила, щурясь и разглядывая дальний участок гавани, напрочь забитый мелкими судами горожан.
— Слышала бы тебя Ривейни, уши на ходу отрезала за такое неуважение. Вместе с серьгами, оправдалась бы потом, мол, трофей.
— Ух, как у вас, грозных морских волков, все серьезно, — хмыкнул Варрик. — Ладно, ладно, усвоил и проникся. Вы разжились натуральным фрегатом. Этим, как его, дредноутом.
— Изабелла тоскует по Недремлющему морю и утраченному «Зову Сирены», — Фенрис отхлебнул из бутылки, быстрым движением облизнув влажную нижнюю губу. — Надеется однажды завладеть новым кораблем и опять стать капитаном. По-моему, это глупо. Лучше бы она нанялась в чью-нибудь команду. Но это же Ривейни. Упрямая и настырная. Выкупила старую вельбу — такая небольшая одномачтовая лодка — и вместе с шайкой Атенриль промышляет контрабандой. Вельба стоит напротив «Рыбьих потрохов», отсюда не видно.
— До меня долетел слушок, якобы ты частенько составляешь ей компанию...
— Она учит меня ходить под парусом, — невозмутимо подтвердил Фенрис. — Говорит, мол, никогда не знаешь, что пригодится в жизни.
— Здравое суждение, — согласился гном. — Могу я спросить, как проходит обучение, успешно? Тебе нравится?
Варрик уже привык, что перед ответом на действительно серьезные для него вопросы Фенрис на краткое время ускользает в размышление, дотошно и вдумчиво подбирая слова для ответа. Знал и о том, что между бывшей пираткой и беглым эльфом с первого месяца его знакомства с бандой Хоука возникла зыбкая, едва уловимая привязанность. Изабелла напропалую заигрывала с любым симпатичным созданием, невзирая на пол и расу, с готовностью обрушивая шквал пикантных подробностей на друзей и собутыльников. Фенрис за минувшие годы удостоился десятка умеренно сальных шуточек. Для болтливой Изабеллы это равноценно гробовому молчанию на суровом допросе с пристрастием и почти что трепетной заботе о чужих чувствах.
А теперь она взялась делиться с эльфом морским опытом. И ему, Варрику Тетрасу, придется держать свое жгучее любопытство на привязи и не выспрашивать подробности их встреч. Это не его дело. Отныне и навсегда право Фенриса — самому выбирать знакомства и заниматься тем, что ему до душе. Захочет — расскажет. Не захочет — промолчит.
Надо при следующей встрече эдак вежливо намекнуть Изабелле, чтобы не злоупотребляла ролью наставницы. Мало ли чему эта безмерно темпераментная и совершенно безнравственная особа там еще... обучает.
— Миг, когда осознаешь, что лодка слушается тебя — почти как молния, бьет разрядом до кончиков пальцев, — раздумчиво произнес эльф. — Вокруг слишком много воды, сверкает так сильно, что режет глаза. Если ошибешься с направлением ветра, вельба скачет на волнах похлеще бешеной лошади. Изабелла сказала, у меня недурно получается, хотя разок я не удержался и свалился за борт. Грозилась вскоре устроить испытание. Пройти через Канал до дальних скал Рваного берега без ее подсказок, — он помедлил мгновение, с обманчивой небрежностью спросив: — Хочешь с нами?
— Гномы и море отвратительно сочетаются между собой, — Варрик представил хлипкую верткую лодчонку, шныряющую вокруг грузных купеческих барок с зерном и товарами, и содрогнулся. Как пить дать, его вывернет наизнанку, едва меж треклятой вельбой и спасительно твердым берегом блеснет пара ярдов открытой воды. — Мы владеем флотилиями, снаряжаем корабли к новым землям и подсчитываем доходы от торговли, но я слету не припомню ни одного известного морехода нашего племени. Как-то мне пришлось добираться морем в Антиву, так месяц потом не мог очухаться. Все казалось, комната ходит ходуном и мы сейчас нахрен сгинем в пучине.
— Значит, не придешь?
Стошнит, во имя жопы Маферата, как бурно и неприглядно его стошнит, даже если он не возьмет в рот ни крошки и ни капли перед выходом. Вот только Фенрису кровь из носу важно его присутствие. Чтобы Варрик увидел и оценил, каких успехов добился эльф. Соленые брызги, радужно блестящие на смуглой коже. Спутанные каштановые и серебряные пряди. Низкий смех, заковыристые ругательства. Напряженные мускулы, хлопающий на крепком ветру парус. Такелажные снасти с диковинными названиями, гибкие сильные тела рядом. За что бедному гному ниспосланы такие искушения и столь бурная фантазия?