— Рановато еще праздновать. Матушкины комнаты почти готовы, она перебралась из дядиной халупы в Верхний город, — Хоук обреченно вздохнул: — Я был готов к тому, что теперь она совсем нам жизни не даст, но... Варрик, как думаешь, какие общие дела могут связывать мою маму и Фенриса?
— Гм? — гном поощрительно набулькал себе и Хоуку по бокалу «Драконьей крови».
— У меня уже голова идет кругом, — честно признался лидер маленькой шайки. — Фенрис через раз отказывается ходить с нами, но рьяно натаскивает стражников Авелин. Ладно, ему и в самом деле надо как-то вливаться в общество, оттого я ни слова поперек не сказал. С неделю тому он явился в особняк. Я надеялся, с объяснениями и извинениями, а он пожелал увидеться с матушкой. И знаешь что? Они заперлись у нее в комнатах и толковали битый час! Мама нарядилась и убежала под ручку с этим остроухим! Радостная и воодушевленная, я сто лет ее такой не видел! Теперь они почти всякий день встречаются, а мне — ни полсловечка!
Хоук возмущенно пристукнул опустевшим бокалом по столу.
— Карвер всерьез опасается, что в скором времени у нас появится эльфийский отчим. Грозится в этом случае сбежать с Мерриль в Долы. Мол, они будут жить в пещере, питаться кореньями и охотиться на нагов. Я этого не вынесу. Лучше уж Мерриль в невестках. Она хоть и помешанная на древнем эльфячьем наследии, но хотя бы милая, не спорит и в бою колдует мастеровито. Одно хорошо, мама целые дни занята и больше не лезет под руку с советами и ценными указаниями, мол, все ей не так и не эдак. Есть надежда управиться с ремонтом раньше, чем я успею поседеть и состариться. Варрик, что за странные дела вокруг творятся? Почему я не в курсе?
— Я думаю, — Варрик выдержал многозначительную паузу, а Хоук таращился на него, как на оракула, в терпеливом ожидании ответа, — думаю, тебе и Карверу совершенно не о чем беспокоиться. Вряд ли Фенрис захочет стать приемным отцом двух скандальных, упрямых и напрочь не поддающихся воспитанию пасынков.
— Мы не скандалим, — возразил Хоук. — Мы вырабатываем стратегию и тактику выживания.
— Еще у меня есть основания полагать, что твоя уважаемая матушка в скором времени приоткроет завесу тайны над своими прогулками, — продолжал разглагольствовать гном. Хоук слушал, поддакивал, кивал, моргал осоловелыми глазами и вдруг неожиданно выпалил:
— Варрик, ты... ты знал, что я пытался... как бы это сказать? Ну, то ли ухаживать, то ли волочиться за Фенрисом...
— Да, минувшей зимой, — кивнул Варрик.
— Блядь, вот я дурак простодырый. Всерьез считал, ты ничего не заметишь, — Хоук сложил кулаки на столешницу, пристроив сверху голову и уставившись сквозь мутное стекло бокала на огоньки свечей. — Я как-то глянул на нашего эльфа пристальней и взбрело мне в голову, вдруг выйдет чего хорошего. В крайнем случае, мне врежут от души по яйцам, и все однозначно прояснится. А нихуя. То есть поначалу он вроде как прекрасно все понял и даже был не против. Но то ли я неудачно схохмил про жареные эльфьи ушки, то ли ему в голову стукнуло, что я покушаюсь на его драгоценную свободу, то ли я так и не допер, какого рожна ему было надобно. Я старался, честно. Был вежливым. Терпеливым. Не давил, не навязывался, учитывал его заскоки. Даже пару раз из-за него с Андерсом полаялся. И что получал в ответ? Сегодня он целует, завтра шарахается и смотрит как на дерьмо собачье. Дыхание Создателя, ну как понять — он ждет от меня решительного шага или я раздражаю его похлеще, чем Андерс со своим ручным демоном? Я помаялся-помаялся без толку и отступился. Теперь вот думаю, может, оно и к лучшему. Наверное, я совсем не тот человек, который ему нужен. Или ему вообще никто не нужен. Фенрис, конечно, охуенный красавчик и боец шикарный, и друг надежный, и я любому горло порву, кто его заденет... Но я представил, каково это, день за днем жить с ним рядом. С ним и его дурным характером. С обидами на пустом месте и злостью. Он не виноват, что стал таким, да. Но сколько можно ждать, пока он хоть чуточку оттает? Постоянно думать, как бы слова лишнего ненароком не брякнуть. Вечно тягаться с ним в «кто кого переупрямит». Я даже не сумел вытащить его из этого разваливающегося особняка! Когда в штормовую ночь ему крыша на голову рухнет и раздавит насмерть, мы узнаем об этом последними.
Хоук единым махом опустошил бокал и тяжело поднялся:
— Что-то я разболтался. Увидишь Фенриса, передай, чтобы прекращал морочить голову моей бедной старой матушке. Не выйдет она за него, я против. Пусть лучше возвращается в отряд и дальше грызется с Андерсом. Нам без него тяжко и скучно. Кстати, один хрыч из Верхнего города сулился щедро заплатить тому безумцу, что наведается в шахты Костяной Ямы и разберется с тамошними напастями. Думаю, этими безумцами опять станем мы. Ты с нами?