Как-то из интереса Варрик попытался отыскать в городских архивах документы тех кошмарных времен двухсотлетней давности. Не нашел ровным счетом ничего, кроме вороха разрозненных, исполненных смятения обрывков. Ни таможенных отчетов о досмотрах прибывших кораблей, ни товарных накладных, ни записей городской стражи о приехавших и уехавших, ни даже хроник вездесущей и неистребимой гномской Торговой Гильдии. Ничего. Четыре года Киркволла словно бы не существовало на лике земли. Создатель ведает, что сталось бы с городом и всей Вольной Маркой дальше, если б орлейской армии во главе де Лафаем не удалось изгнать кунари.
А теперь рогатые фанатики вернулись и торчат обособленным лагерем в дальнем углу порта. Не уходят, ничего не требуют, не строят новый корабль, не пытаются договориться об аренде судна, чтобы убраться в свой занюханный Пар Воллен. Просто сидят там, затачивают топоры, день за днем проповедуют Кун всем желающим слушать, и служат поводом для всеобщей неприязни.
Мастер Тетрас слишком углубился в размышления о прошлом и настоящем родного города, упустив из виду миг, когда вельба разминулась с рыбацкими баркасами и благополучно вошла в Большой канал. Мир сузился, зажатый неровно срезанными каменными стенами — черными, цвета жареных каштанов, пепельно-серыми, темно-красными. Парус захлопал, теряя ветер, «Пелла» рыскнула ближе к отвесному берегу.
— Нет, — Фенрис проверил что-то на носу лодки, вернулся, присел на срезе рубки. Извечная эльфийская манера, стремление занимать в пространстве как можно меньше места и быть готовым в любой миг рвануться в бой или встать в защитную стойку — подтянуть ногу под себя, опираясь подбородком на колено, обратиться в подобие каменной горгульи. Острые локти, острые колени, весь собранный из острых углов и натянутых до едва слышного звона жил.
— Да, — упрямо возразила Изабелла.
— Нет. Это опасно. Ты в лоцию Канала вообще заглядывала?
— Конечно. Я ее наизусть помню, в отличие от тебя. Я капитан или где? Ты во мне сомневаешься?
— Я сомневаюсь, Иза, что ты вообще когда-либо была капитаном. Думаю, тебе иногда разрешали потрогать руль. Одним пальцем. А на корабле держали исключительно за твои, кхм, выдающиеся достоинства.
— Чтоб у тебя язык отсох, сволота остроухая!
— Во имя Создателя, что вы двое опять не поделили?
— Глянь, какой кусок отборного дерьма болтается впереди по курсу, — оскорбленно поджала губы Изабелла, махнув рукой в сторону носа вельбы. — Выперся, гад орлейский. Растопырил жопу на весь пролив!
Ярдах в пятиста впереди, неспешно раздвигая серые морщинистые волны, двигался корабль. Внушительных габаритов, с высоко задранной кормой и облаком светлых парусов на трех мачтах. Расписанный в темную торжественную синеву и королевское золото, высокомерно оскалившийся мордами львов. Воплощенный символ торжества Орлесианской империи, одним своим видом без труда подавлявший маленькую неказистую вельбу.
— Знакомые красивцы, — отметил мастер Тетрас. — «Гордость шевалье». Изабелла, дорогая, тебя ведь не посетила светлая мысль устроить маленький победоносный абордаж? Имей в виду, в трюмах этого корабля плывут навстречу покупателям товары моего дома. Не лишай меня законного дохода, идет?
Ривейни решительно тряхнула головой. Сверкнули в хищной улыбке белые зубы, карие глаза, витые золотые змеи в тяжелом ожерелье.
— Тебе ведь нужен материал для следующей книги, да? Я одним глазком сунулась в черновики, ты собрался писать про морское путешествие Белладонны и Дейна? Это должно быть очень, очень увлекательное странствие, но вот эльф обмолвился, якобы ты хреново разбираешься в кораблях...
— Можно ближе к сути дела? — не выдержал Варрик.
— Орлесианская корма затмила кое-кому солнце, — злорадно скрежетнул Фенрис. — Иза, нам не хватит ветра, чтобы их обойти. Ты это понимаешь, я это знаю, теперь и Варрик в курсе.
— После третьих Близнецов берег ниже и тянется долгая излучина, — не унималась пиратка