В женских руках драгоценный арбалет гнома казался непропорционально большим и массивным. Изабелла отыскала рычажок, переводящий могучие стальные дуги Бьянки в боевое положение, и те с резким лязганьем раскрылись крест-накрест. Ненатянутая тетива из сильверитовых нитей блестела в свете костра, дрожа, словно в нетерпении. Аккуратно удерживая тяжелое оружие, Изабелла с нездоровым интересом рассматривала Бьянку. Мягко проводя кончиками пальцев по резному цевью. Касаясь то спусковой скобы, то желоба для болтов, то разворота изогнутых плеч. Обхватив арбалет, Изабелла водрузила обтянутый замшевой шкуркой галлы затыльник на колено. Подалась вперед и невозмутимо чмокнула округлую выпуклость зацепного ореха, управляющего натяжением тетивы:
— Скажи «привет», милая. Давненько я мечтала познакомиться с тобой поближе.
Фенрис беззвучно хмыкнул, успокаивающим жестом огладив тревожно вскинувшегося дворфа по напряженному предплечью. Что ж, там, где ты не в силах ничего изменить, остается только смириться и принять ситуацию. От души надеясь, что Изабелла будет аккуратна в своих забавах, не повредив тонко настроенный механизм и не оцарапав деревянные детали. Иначе их дружба подвергнется очень, очень суровому испытанию.
Нашла бы настоящая Бьянка Даври общий язык с неудачливой, но неунывающей пираткой без корабля, рассеянно подумал Варрик. После стольких лет знакомства он был вынужден признать — Бьянка отлично овладела искусством манипулировать окружающими в собственных целях. В ее планах наверняка сыскалось бы подходящее местечко для столь пронырливой особы, как Ривейни. Бьянка с огромным удовольствием флиртовала бы с красивой человеческой женщиной, дразня обещаниями и ловко уклоняясь от их исполнения. Никогда не забывать о выгоде — суть и жизненное кредо монны Даври, изобретательницы и предпринимательницы. Их яркий и рискованный роман с самого начала был обречен на провал. Вот только в своей увлеченности и стремлении бросить вызов обществу Варрик Тетрас десятилетней давности не задумывался ни о причинах своего поступка, ни о последствиях, ни о характере своей подруги.
А теперь... теперь это уходило в прошлое. Таяло, растворялось, забывалось. Становилось воспоминаниями и строками, посвященными Бьянке. Он устал от выматывающей неопределенности их запутанных недо-отношений на расстоянии и редких встреч, которые вполне устраивали Бьянку. От необходимости поддерживать фальшивый образ загадочной влюбленности в недоступную даму. От мимолетных связей, не дающих ничего ни уму, ни телу, ни пытливому творческому воображению. Варрик Тетрас был живым, и ему позарез требовался кто-то живой рядом. Не для развлечения время от времени, но постоянно. Лучше всего — навсегда.
Что ж, он обрел мерцающую зелень под колючими ресницами и твердые ладони, уверенно лежавшие на его на затылке. Пальцы с мозолями на подушечках, мягко упиравшиеся в угол челюсти.
Они целовались, сидя бок о бок на расстеленных одеялах и пледах. Прикусывая ставшую такой податливой и сладостно-солоноватой мягкость чужих губ, выдыхая беззвучные, бессвязные признания. Варрик с нажимом провел ладонями вдоль гибко выгнувшейся спины эльфа от лопаток к талии, и решительно обхватил поджарую задницу. Пальцы, словно действуя сами по себе, нашарили загадочный бугорок между ягодицами — тот, к которому неустанно возвращались мысли и мечты. На этот раз Фенрис не стал уклоняться от изучающих прикосновений, позволив дотронуться. Тайна внутри него слегка шевельнулась, плотно стиснутая кольцом мышц.
— Ну вот зачем ты так? — укоризненно пробормотал дворф в острое ухо. — Это было позарез необходимо?
— Тебе ведь не нравится пальцами. Если захочешь быть со мной, так... так будет намного проще и легче. Я могу потерпеть.
— А я нет. И мне казалось, мы достигли соглашения в этом вопросе — ты не вытворяешь с собой ничего якобы ради моего сомнительного удобства.
— Скорее уж, ради своего собственного, — Фенрис легко перетек из одного положения в другое. Согнул длинные ноги в коленях, подобрав их под себя. Устроился в излюбленной позе, ткнувшись слегка влажным лбом в висок Варрика и сцепив кисти в надежный замок за спиной гнома. Скулой Варрик ощущал дыхание эльфа — глубокое, нарочито размеренное, как при упражнениях с мечом — и щекочущие пряди жестких волос. Стоило дворфу поднять взгляд, сквозь пламя танцующего костра он видел Ривейни. Соблазнительную Ривейни в вызывающе приспущенной с одного плеча кружевной блузе, в обнимку с его арбалетом. Улыбавшуюся непостижимо-тягучей улыбкой, рассеянной тенью скользившей по ярким губам.