| Verily, this made my chest ache when I breathed, and thought to myself: If only I would too, if only we both would too, Siddhartha and me, live to see the hour when we will hear the teachings from the mouth of this perfected man! |
Поистине, у меня дыхание сперлось в груди, и я подумал: "О, если бы и я, если бы мы оба, Сиддхартха и я, сподобились услышать учение из уст Того Совершенного!" |
| "Always, oh Govinda, I had thought, Govinda would stay with the Samanas, always I had believed his goal was to live to be sixty and seventy years of age and to keep on practising those feats and exercises, which are becoming a Samana. |
- Я всегда, о Г овинда, полагал, что ты останешься у саман, всегда думалось мне, что ты мечтаешь лишь о том, чтобы прожить свои шестьдесят или семьдесят лет, все более совершенствуясь в тех знаниях и подвигах, которые украшают саману. |
| But behold, I had not known Govinda well enough, I knew little of his heart. So now you, my faithful friend, want to take a new path and go there, where the Buddha spreads his teachings." |
И что же? Оказывается, что я слишком мало знал Говинду, мало проникал в сердце, оказывается, что ты, дорогой, хочешь вступить на новую стезю и идти туда, где Будда возвещает свое учение. |
| But have you not also developed a desire, an eagerness, to hear these teachings? And have you not at one time said to me, you would not walk the path of the Samanas for much longer?" |
Но разве и в тебе не проснулось желание услышать это учение?... И не ты ли когда-то говорил мне, что уже не долго будешь ходить по стезе саман? |
| At this, Siddhartha laughed in his very own manner, in which his voice assumed a touch of sadness and a touch of mockery, and said: |
Тогда Сиддхартха засмеялся своим особенным, ему одному свойственным смехом, и голосом, в котором звучала и легкая печаль, и легкая насмешка, сказал: |
| "Well, Govinda, you've spoken well, you've remembered correctly. |
- Ты прав, Говинда. Верно то, что ты говоришь, и верно ты запомнил мои слова. |
| If you only remembered the other thing as well, you've heard from me, which is that I have grown distrustful and tired against teachings and learning, and that my faith in words, which are brought to us by teachers, is small. |
Но припомни и другое, сказанное мною тогда же -а именно: что я утратил веру во всякие учения и проповедь, что у меня мало доверия к словам, которые мы слышим от учителей. |
| But let's do it, my dear, I am willing to listen to these teachings-though in my heart I believe that we've already tasted the best fruit of these teachings." |
Но все-таки, милый, я готов услышать проповедь Будды, хотя сердце говорит мне, что лучший плод его учения мы уже вкусили. |
| Quoth Govinda: |
Говинда же сказал: |
| "Your willingness delights my heart. |
- Твоя готовность радует мое сердце. |
| But tell me, how should this be possible? |
Но скажи, как понять твои слова? |
| How should the Gotama's teachings, even before we have heard them, have already revealed their best fruit to us?" |
Каким образом мы могли вкусить лучший плод от учения Г аутаиы еще раньше, чем услыхали самое учение? |
| Quoth Siddhartha: |
И сказал Сиддхартха: |
| "Let us eat this fruit and wait for the rest, oh Govinda! |
- Будем наслаждаться этим плодом и ждать дальнейшего, о Говинда! |
| But this fruit, which we already now received thanks to the Gotama, consisted in him calling us away from the Samanas! Whether he has also other and better things to give us, oh friend, let us await with calm hearts." |
Плод же, которым мы и теперь уже обязаны учению Гаутамы, заключается в том, что оно побуждает нас покинуть саман... Даст ли оно нам еще иное и лучшее, о друг мой, покажет будущее - будем ждать этого со спокойным сердцем. |
| On this very same day, Siddhartha informed the oldest one of the Samanas of his decision, that he wanted to leave him. |
В тот же день Сиддхартха сообщил старшему из саман, что они порешили уйти от них. |
| He informed the oldest one with all the courtesy and modesty becoming to a younger one and a student. But the Samana became angry, because the two young men wanted to leave him, and talked loudly and used crude swearwords. |
Он высказал это решение с почтительностью и скромностью, какие подобают младшему и ученику по отношению к старшему, но самана рассердился, что оба юноши хотят оставить его, возвысил голос и осыпал их грубыми бранными словами. |
| Govinda was startled and became embarrassed. |
Говинда испугался и пришел в замешательство. |
| But Siddhartha put his mouth close to Govinda's ear and whispered to him: |
Сиддхартха же подошел к нему близко и шепнул на ухо: |
| "Now, I want to show the old man that I've learned something from him." |
- Сейчас я покажу старику, что кое-чему научился у него. |