Сиддхартха [Параллельный перевод]

"So will you abandon your plan?" -Так ты отказался от своего намерения? "Siddhartha will do what his father will tell him to do." - Сиддхартха сделает то, что прикажет ему отец. The first light of day shone into the room. Первый проблеск зари проник в горницу. The Brahman saw that Siddhartha was trembling softly in his knees. Брахман увидал, что колени Сиддхартхи слегка дрожат. In Siddhartha's face he saw no trembling, his eyes were fixed on a distant spot. Но в лице Сиддхартхи не было дрожи. В бесконечную даль были устремлены его глаза. Then his father realized that even now Siddhartha no longer dwelt with him in his home, that he had already left him. И понял отец, что Сиддхартха уже не с ним, не в родном доме, что он уже покинул его. The Father touched Siddhartha's shoulder. Тогда отец дотронулся до плеча Сиддхартхи и сказал: "You will," he spoke, "go into the forest and be a Samana. -Ты пойдешь в лес и станешь саманой. When you'll have found blissfulness in the forest, then come back and teach me to be blissful. Если в лесу ты обретешь блаженство, приходи научить и меня. If you'll find disappointment, then return and let us once again make offerings to the gods together. Go now and kiss your mother, tell her where you are going to. But for me it is time to go to the river and to perform the first ablution." Если же постигнет тебя разочарование, вернись, и мы снова будем вместе творить жертвоприношения богам. He took his hand from the shoulder of his son and went outside. Он снял руку с плеча сына и вышел из дому. Siddhartha wavered to the side, as he tried to walk. Сиддхартха пошатнулся, когда делал первый шаг.

He put his limbs back under control, bowed to his father, and went to his mother to do as his father had said.	Но он овладел своими членами, поклонился отцу и пошел к матери, как велел ему отец.
As he slowly left on stiff legs in the first light of day the still quiet town, a shadow rose near the last hut, who had crouched there, and joined the pilgrim-Govinda.	Когда при первых утренних лучах, медленно, онемевшими ногами, он покидал еще спящий город, у последней хижины поднялась какая-то съежившаяся фигура и присоединилась к страннику. Это был Говинда.
"You have come," said Siddhartha and smiled.	-Ты пришел! - сказал Сиддхартха и улыбнулся.
"I have come," said Govinda.	- Я пришел, - сказал Говинда.
WITH THE SAMANAS	У САМАН
In the evening of this day they caught up with the ascetics, the skinny Samanas, and offered them their companionship and-obedience.	Вечером того же дня юноши догнали высохших аскетов-саман и выразили свое желание стать их спутниками и учениками.
They were accepted.	Саманы согласились.
Siddhartha gave his garments to a poor Brahman in the street.	Сиддхартха подарил свое платье бедному встреченному по дороге брахману.
He wore nothing more than the loincloth and the earth-coloured, unsown cloak.	Теперь он имел на себе только повязку вокруг чресел и кусок материи без швов, землистого цвета, служивший ему плащом.
He ate only once a day, and never something cooked.	Пишу он принимал только раз в день и притом лишь такую, которая не была приготовлена на огне.
He fasted for fifteen days.	Он постился пятнадцать дней подряд.
He fasted for twenty-eight days.	Постился двадцать восемь дней.
The flesh waned from his thighs and cheeks.	Тело его исхудало, щеки обтянулись.
Feverish dreams flickered from his enlarged eyes, long nails grew slowly on his parched fingers and a dry, shaggy beard grew on his chin.	Знойные грозы горели в его ставших огромными глазах. На высохших пальцах выросли длинные ногти, подбородок оброс сухой, всклокоченной бородой.
His glance turned to ice when he encountered women; his mouth twitched with contempt, when he walked through a city of nicely dressed people.	Ледяным становился его взгляд, когда он встречал женщин; уста кривились презрением, когда он проходил через город с нарядно одетыми людьми.
He saw merchants trading, princes hunting, mourners wailing for their dead, whores offering themselves, physicians trying to help the sick, priests determining the most suitable day for seeding, lovers loving, mothers nursing their children-and all of this was not worthy of one look from his eye, it all lied, it all stank, it all stank of lies, it all pretended to be meaningful and joyful and beautiful, and it all was just concealed putrefaction.	Он видел, как торговали купцы, как отправлялись на охоту князья, как родственники оплакивали своих покойников; видел непотребных женщин, предлагающих свои ласки, врачей, хлопочущих у ложа больных, жрецов, назначающих день посева; видел обменивающихся ласками влюбленных, кормящих грудью матерей. Но все это казалось ему не стоящим его взгляда, все это была ложь, смрад, от всего смердело ложью, все имело только видимость смысла, счастья, красоты, на самом же деле было несознаваемым тленом.
The world tasted bitter.	Горечью отзывалось все в мире.
Life was torture.	Мукой была вся жизнь. ~ 6 ~ Предыдущая страница Следующая страница Навигация главная | форум | контакты | карта сайта | правила | privacy policy Контакты E-mail © 2011 - 2023 with by Me