Тем не менее в мае 1918 года Рейли поселился в этом доме, в квартире 85. «В Шереметевском переулке было тихо и пусто, — вспоминал он. — Я с облегчением вздохнул, свернув сюда с центральной многолюдной улицы. У дома 3 я остановился и оглянулся. В переулке никого. За мной не следили.
Я скользнул в дом и поднялся по грязной, вонючей лестнице. Во всем доме стояла мертвая тишина. Казалось, жильцы покинули здание. В действительности же в каждой из двухсот квартир этого дома ютились по несколько семей. Подойдя к двери одной из квартир, я прислушался и осторожно заглянул в пролет лестницы, прежде чем постучать. Дверь приоткрылась на полвершка, и в щель выглянул кончик носа.
— Это вы, Тамара? — спросил я.
— Господин Константин!
Звякнула упавшая цепочка, дверь раскрылась, и я проскользнул в квартиру. Дверь тихо затворилась за мной.
Здесь я был господином Константином, представителем английской разведки в Советской России».
Рейли (если, конечно, эти мемуары действительно писал он сам) несколько приукрасил «шпионскую» сторону своего заселения в Шереметевском переулке. В русском издании биографии Рейли Эндрю Кука есть любопытное примечание: согласно справке домового комитета, которая сохранилась в архиве ФСБ в «деле Локкарта», в домовых книгах жилец квартиры 85 зарегистрирован как «лейтенант Сидней Рейли», то есть под своим собственным именем.
Ну а кем же была «Тамара», открывшая дверь Рейли? Она служила в Московском Художественном театре танцовщицей. На самом деле ее звали Дагмара Карозус, по происхождению она была немкой. По одним данным, Дагмара приходилась племянницей Александра Грамматикова, и именно он попросил ее предоставить Рейли «надежное жилье». Об этом упоминает и сам Рейли в своих записках. Встречается еще версия, что Дагмара приходилась какой-то родственницей Михаилу Бонч-Бруевичу, но, скорее всего, это не так.
В рассказах о похождениях Рейли Дагмару часто называют его любовницей («Затем он переходит к любовным отношениям с актрисой МХТа Дагмарой Грамматиковой…» — писала, например, Нина Берберова в своем романе «Железная женщина»), но, видимо, их все-таки связывали только «деловые» отношения. Роман у Рейли начался с другой актрисой, которая снимала со своей подругой комнаты в той же, 85-й квартире дома 3 по Шереметевскому переулку. Ее звали Елизавета Оттен.
Елизавета родилась в 1896 году. Всегда мечтала быть актрисой. После гимназии поступила в частную школу театрального искусства мхатовцев Николая Александрова, Николая Подгорного и Николая Массалитинова («Школа трех Николаев»). С 1916 года играла во 2-й студии МХТ, в которую была преобразована «Школа трех Николаев», получая, как она потом говорила на допросах в ЧК, 250–300 рублей жалованья. Хорошо знала английский, немецкий и французский языки, была очень общительной девушкой.
Позже Елизавета вспоминала, что Рейли при знакомстве и не думал скрывать, что он англичанин, и представился ей как «офицер английской службы». Он, по ее словам, почти сразу начал за ней ухаживать, обещал устроить ее в театральную постановку в Англии. В общем, она тоже прониклась к нему симпатией. Неудивительно — агент СТ1 был настоящим асом в области соблазнения женщин. Пожалуй, не хуже, чем придуманный Яном Флемингом Джеймс Бонд.
Планировал ли он уже тогда привлечь Елизавету для выполнения своих шпионских заданий? Или пошел на это потому, что у него не было другого выхода? Кто знает. Но в итоге все равно привлек. И не только ее. Женщин, с которыми он общался в Москве, Рейли не без гордости и некоторого самодовольства называл «моими самыми верными и преданными помощницами».
«Квартира в Шереметевском переулке была моим штабом», — вспоминал Рейли. Постепенно он начал создавать собственную разведывательную сеть. Рейли, как и все англичане в Москве в 1918 году, работал сразу в нескольких направлениях — поддерживал контакты с большевиками, собирал разведывательную информацию и передавал ее в Англию и, наконец, изучал возможность антибольшевистского переворота, в котором, вероятно, собирался принимать участие и сам.
Вряд ли это было его задание, полученное в Лондоне — скорее всего, личная инициатива и импровизация. Практически во всех биографиях Рейли содержатся довольно-таки ехидные пассажи в его адрес: мол, известный почитатель Наполеона и подражатель этому французскому императору, он и сам не исключал возможности в какой-то степени повторить головокружительный взлет Бонапарта. И — чем черт не шутит! — самому стать главой нового русского правительства.