– Я их развил. – В голосе Хантера слышалась обида. – Правда, мне немного помогли приятели-соотечественники. В самом начале.
Даже сквозь алкогольный дурман Салли могла читать между строк.
– Ты хочешь сказать, что все-таки там был? В лагере под Братиславой?
– Был, – подтвердил Хантер.
– И они тебя там оставили?
– Не совсем. Я от них убежал.
Салли соскользнула по стене и плюхнулась на пол.
– Но почему?..
– Долгая история.
Салли захлестнул целый поток эмоций, но самой сильной из них было облегчение: Хантер жив! Пусть он разбил ее сердце на миллион крохотных кусочков, когда бросил ради той потаскухи Фионы из «Нью-Йорк таймс», но все равно Салли не хотела бы видеть его череп разбитым на куски, как у бедолаги Боба Дейли.
Сразу после облегчения наступало возбуждение. Весь мир сейчас разыскивал Хантера Дрекселя и делал ставки по поводу его дальнейшей судьбы, а она, Салли Файерс, разговаривает с ним по телефону, слушает, как он сбежал от своих американских спасителей. Оказывается, заявление президента Хейверса было сплошной ложью! Вот это сенсация!
Потянувшись, она взяла со столика в коридоре блокнот и карандаш.
– Ты где?
– Извини, – усмехнулся Хантер, – но этого я тебе сказать не могу.
– Ну хоть намекни.
– И не вздумай никому рассказать об этом звонке!
Салли засмеялась.
– Да пошел ты! Это же новость для первой полосы. Как только мы закончим разговор, я сразу же позвоню в редакцию «Новостей».
– Салли, я не шучу. Ты никому ничего не расскажешь. – Голос Хантера внезапно сделался убийственно серьезным. – Если меня найдут, то убьют сразу.
– Найдет кто? – уточнила Салли.
– Это сейчас не важно! Я должен просить тебя об услуге.
Просто удивительно, как быстро облегчение может смениться гневом.
– Это в какой же альтернативной вселенной я, по твоим соображениям, соглашусь оказать тебе услугу? – поинтересовалась Салли.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что раскопала, – не обращая внимания на ее возмущение, сказал Хантер. – Помнишь греческого принца, которого нашли повешенным в Сандхерсте?
– Конечно. Ахилл. Самоубийство. Хантер, ты что, прямо сейчас работаешь над статьей? Но это же…
– Я почти уверен, что это не самоубийство, – прервал ее Хантер. – Мне нужно, чтобы ты разыскала все, что можно, о генерал-майоре Фрэнке Дорриене из Сандхерста.
Последовала пауза, потом Салли сказала:
– Ты думаешь, что этот чувак Дорриен убил принца Ахилла? Ты что, под кайфом?
– Просто покопайся и найди что сможешь. Пожалуйста.
– Скажи, где ты, и я подумаю, – предложила Салли.
– Спасибо. Ты ангел.
– Эй, я не сказала «да»! Хантер?
– Что-то на линии. – Он принялся дурачиться, издавая в трубку какие-то нелепые звуки вроде треска.
– Не смей отключаться! Клянусь Богом, если ты сейчас прервешь связь, я сию же секунду позвоню в ЦРУ и расскажу о звонке, причем повторю каждое слово, а потом напишу статью в завтрашний номер «Таймс».
– Нет, ты этого не сделаешь, – жестко сказал Хантер и отключился.
Салли Файерс долго сидела голая в коридоре с телефонной трубкой в руке, пока не сказала:
– Да пошел ты, Хантер Дрексель.
И добавила мысленно: «Ты вырвал из груди мое сердце. Ты меня попросту предал. А теперь рассчитываешь, что я умолчу о величайшей новости за всю мою карьеру, тихонечко пойду и сделаю за тебя всю грязную работу, начну охоту за призраками, буду копаться в какой-то сомнительной истории про Сандхерст?»
– Не хочу и не буду! – завопила Салли что есть мочи в пустом коридоре квартиры. – Ни за что!
Но уже в этот момент она знала, что все сделает.
Хантер повесил трубку и вышел из телефонной будки на пронизывающий ветер. Как ему хотелось сейчас оказаться в Лондоне, с Салли, и желательно в постели! При одной лишь мысли о ней у него стало тесно в штанах. Эти ноги. Эти груди… Как могло случиться, что он ее бросил?
«Салли права: я скотина».
Хантер с несчастным видом огляделся. И по одну, и по другую сторону замусоренной улицы бедно одетые люди ныряли в уродливые бетонные многоэтажки, в офисы или в кафе, куда угодно, лишь бы спрятаться от холода. Несколько несчастных душ, вынужденных дожидаться автобуса, стояли на остановке, сбившись в кучку, как овцы по дороге на бойню, и топали ногами, курили, хлопали руками в перчатках, чтобы хоть как-то согреться.
Румыния – красивая страна, но Орадя, город, в котором Хантер провел последние три дня, оказался настоящей дырой с заброшенными зданиями коммунистической архитектуры и депрессивными безработными. Больницы были забиты брошенными детьми, грязные цыганские семьи бродили по улицам, некоторые спали на горах мусора, готовые замерзнуть или допиться до смерти.