- Ты не посмеешь нарушить закон!
- Не-а! Не посмею, конечно! Вот только то, когда мне его исполнять, мое личное дело! Не так ли, баа-чан?
***
Разумеется, Наруто не стоило и надеяться на то, что старая карга простит ему самоуправство. Поэтому пакости он от нее ожидал великой и тщательно продуманной.
Близилась течка. Наруто терпеть не мог это время. От него уже пахло тягуче сладко, из-за чего приходилось глотать таблетки и мрачно зыркать на генинов и чунинов, прожигающих взглядами спину. Дзенины контролировали себя слишком хорошо и даже с мысли не сбивались, когда действие таблеток кончалось, а безалаберность Наруто оставляла их на тумбочке дома. Приходилось извиняться и мотаться в квартиру, проклиная все на свете.
Тут-то его, раздраженного и мрачно прикидывающего, что в этот раз без Пещеры будет не обойтись, и застал приказ явиться к Хокаге. Причем не как члена АНБУ, а как простого дзенина.
Вот она, пакость, подумал Наруто и покорно прыгнул на крышу.
В Резиденции удушливо пахло альфой. Наруто вдохнул струящийся из дверного проема воздух, подавил желание скривиться и, нацепив на лицо легкомысленную улыбочку, шагнул вперед. Стоящий перед Хокаге дзенин кинул на него мимолетный взгляд, и тут же вновь вытянулся по стойке смирно. Даже ноздри не дрогнули. Наруто оценил его выдержку и машинально скопировал позу, хотя вполне мог позволить себе присесть на край бабулькиного стола.
- Знакомьтесь, господа, — сказала Цунаде, ехидно улыбаясь. — Будете работать в паре. Узумаки — Учиха Саске, Учиха — Узумаки Наруто. Уверена, вы слышали друг о друге.
О да, Наруто слышал. Еще как слышал, даттебае!
Он поморщился, и, нацепив на лицо подобие дружелюбной маски, обернулся к дзенину уже полноценно. И застыл. Потому что черные, пронизывающие глаза Журавля, видимые даже сквозь прорези маски, запомнились ему надолго. Учиха скользнул по нему равнодушным взглядом, отвернулся было и тут же уставился вновь. Прямо и в самую душу, так, что скрутился внизу живота тугой комок. Тоже узнал.
Наруто немедленно захотелось разбить его лицо в кровавую кашу.
А Цунаде немного пьяно улыбалась и помахивала неизвестно откуда взятой чашкой саке.
- Свиток получите в отделе распределения. Миссия простенькая, проблем не будет. Так, притереться друг к другу.
Наруто затравленно вздрогнул. Саске выдохнул — шумно, недовольно.
Ему идея «притереться» тоже была не по душе. И Наруто это полностью и абсолютно устраивало!
Глава 2. Сигма.
Об Учихе Наруто знал несколько широкоизвестных вещей и чуть меньше того, что не придавалось широкой огласке. Саске родился и вырос в клане Учиха — клановые были вне закона Конохи и размножались как им в голову взбредет. Они же, вопреки остальным, не отдавали детей в детдома, где из них делали настоящих шиноби, а занимались этим сами.
Это была первая причина зависти к Учихе: у него была семья.
У Наруто она тоже была когда-то: родители не отказались от него, как делали это большинство шиноби, а решили воспитывать сами, подобно клановым. И погибли. В наследство Наруто достались скромная квартирка, каменная статуя отца над головой и ехидная рыжая бестия, наладить отношения с которой получилось совсем недавно, да и то не до конца.
А еще они с Наруто учились на одном потоке, пусть и в разных классах. И все-то у гения-Учихи-Саске было хорошо: альфа, умен, красив, надменен, всего добивается с первого раза. И пусть шиноби практически не делали разницы между альфами и омегами, все равно считалось, что омега не способен подняться выше ранга чунина. И Наруто, стиснув зубы и разбивая в кровь кулаки, доказал всем, как они были неправы.
Кто бы еще знал, чего ему это стоило!..
Доказал-то всем, помимо Учихи. Потому что ублюдок не замечал наличия Наруто рядом или где-либо еще: варился в своем котле, даже не глядя на лужу, в которой барахтался Узумаки. И это до зубовного скрежета бесило!
Совсем не удивительно, что Саске стал недостижимой целью, почти наваждением. Наруто шумел, ругался, выпендривался — до тех пор, пока Учиха не заметил его и не хмыкнул свысока. И в этом безмолвном (а иногда и очень болтливом) соревновании жизнь окрасилась новыми красками.
А потом было то лето. Жаркое, удушливое, пропахшее дымом. Их поставили в пару — тогда еще совсем генинов, — тушить горящие леса. Смог забивался в ноздри, пропитывал одежду и отшибал нюх, от пламени было жарко, поэтому Наруто не сразу понял, что произошло. И только когда и без того черная радужка Учихи стала еще чернее из-за расширившихся зрачков, осознал, что текущая по бедрам жидкость это вовсе не пот.
Разумеется, их учили сдерживаться. Наруто не знал, что там говорили в жутко правильном клане Учиха в жутко правильные уши наследника, но самого Наруто не единожды заставляли чакрой гонять по телу гормоны, сужать сосуды и расширять их, усиливать и ослаблять перистальтику кишечника и даже на мгновение останавливать сердце: полный контроль над сознанием, чакрой и телом.
Это то, что вбивается в подкорку с самого детства: держи руку над огнем и блокируй болевые импульсы, идущие от ладони. Сможешь? Сейчас Наруто смог бы и даже делал не единожды. Тогда — не умел ничего. Правильно Ирука-сенсей называл его бездарностью, а Джирайя, научивший всему с нуля, ворчал, что проще было взять в ученики пятилетку.
Вот тогда Наруто и не смог. Первая, еще смазанная и нелепая, но все же течка, захватила с головой. Наруто до сих пор в дрожь бросало, когда он вспоминал себя, ползущего на коленях и тонко, просяще скулящего. Он помнил, как сворачивались в горячий комок внутренности, как горела задница и бежала, пачкая ноги, смазка. И абсолютно, беспросветно черные глаза Саске на снежно-белом лице он помнил тоже. Дрожащие ноздри, жадно втягивающие запахи, стиснутые в кулаки руки и россыпь капель из-под впивающихся в кожу ногтей.