- Боюсь без члена остаться, — насмешливо огрызнулась темнота. — Не вызываешь ты доверия.
Он хотел. Наруто чувствовал это всей кожей: неуемное, опасное, дикое, что нависло сверху и окружало со всех сторон. Наруто чувствовал, потому что сам кричал и бился в оковах контроля, и хотел так же сильно, и так же яростно.
- Ну я пошел тогда.
- Иди, — охотно согласилась темнота. — Только я не пущу.
- «Непущалка» не сломается? — прохрипел Наруто. Дежа-вю остро ударило по нервам, но было слишком горячо, слишком жарко, и ширинка штанов уже давно давила на болезненно пульсирующий член, а в голове клубился и ревел жаждущий тепла ледяной вихрь. Наруто не смог даже осознать, не то что вспомнить.
- Разве что у тебя, — так же бессмысленно-сипло прохрипел голос.
И запах дрогнул от движения воздуха. Наруто напрягся и тоже двинулся навстречу. По кругу, скользя рукой по шершавой стене пустой комнаты, в которой кровать заменяла жесткая циновка. И нечего было и думать, чтобы сбежать: слишком сильно, слишком… Все слишком.
А тот, в темноте, хищно скользил напротив, принюхиваясь и тихо рыча. И когда Наруто прислушался, то стало понятно, что их рык сплетается тональностями и отзвуками, как сплетаются чакра и запахи.
- Не целуюсь, — предупредил Наруто. Виски ломило уже существенно, по ногам, несмотря на железную волю, предательски текла смазка, анус пульсировал, а член ныл ему в такт, прижатый тесной тканью.
- Не люблю прелюдий, — согласно хмыкнул голос.
А потом Наруто резко прижало к стене, впечатало до содранных в кровь лопаток. И что-то сжалось внутри, забилось испуганной птицей и рухнуло, рассыпаясь осколками, оставляя жалкие крупицы. Губы прижались к губам, и Наруто ответил просящими стонами вперемешку с рычанием, заострившимися когтями, пропоровшими чужое плечо. Альфа пах восхитительно сладко, а бегущая в горло кровь отдалась хищным урчанием в гортани. Наруто выдохнул, скользя языком о язык, зализал прокушенную губу, всхлипнул, когда его сильнее вжали в стену резким толчком бедер. Чужой член уперся в живот, Наруто потерся о него, выгибаясь напряженной струной.
- Сказал же, не целуюсь, — пробормотал он, запрокидывая голову. Альфа покрывал его шею короткими сладко-болезненными укусами, от которых подводило живот и ускользали последние крупицы разбившегося контроля.
- Ага, — откликнулся альфа, а потом не выдержал, сорвался в длинный, хрипящий рык: — Ты такой…
Наруто всхлипнул, отвечая ему скулежом. Неторопливые толчки бедер вспышками взрывались под стиснутыми веками, расцвечивая темноту. Никогда еще, ни разу Наруто не срывало голову настолько, чтобы позволить небрежно схватить себя и кинуть на пол, вжимая в жесткие грани циновки выгнутой спиной. Никогда, ни разу, ни за что… Он же шиноби, а не течная сука…
Но сейчас он был именно течной сукой: ноги тут же предательски раздвинулись в стороны, голова с силой стукнулась о пол, открывая беззащитное горло, а альфа покровительственно навис сверху, непрерывно рыча и когтями торопливо срывая с него одежду. Сейчас, вот прямо сейчас его разденут, поставят раком и выебут. Покорят, заставят прогнуться, потому что омега остается омегой даже наряди ты его в дутый жилет особого дзенина…
То, что осталось в Наруто от личности, ненавидящей блядскую природу, собралось и вылилось рассерженным рыком. Негромким, затихшим в постыдном скулеже. Вот сейчас, сейчас, стоит члену альфы проникнуть в него, и тупые мысли вылетят из башки. Это правильно, это природа. Надо лишь немного потерпеть.
А альфа на мгновение замер. Втянул носом воздух, тихо выдохнул. И негромко усмехнулся. Насмешливо и словно бы… разочарованно. Так, будто ничего другого и не ожидал.
Наруто взвился, швырнулся в открытое горло, метя когтистой рукой, пнул коленом мгновенно увернувшееся тело. Вихрь чакры, почти застывший в безмолвии желания, почти покорившийся, взревел внутри яростно и непримиримо. Наруто рванулся вперед, ловя ускользающего в темноте альфу, с рычанием перекатился, впечатывая в пол уже его, длинно выдохнул, толкаясь навстречу бедрами. И поймал изумленный выдох на губах.
- Засунь свое блядское покровительство себе в жопу! — прорычал Наруто.
- Лучше засуну тебе, — спустя бесконечное, тихое мгновение рявкнул альфа и, уже не сдерживаясь ни на йоту, впечатал кулак Наруто под дых. И пока Узумаки ловил ртом воздух, схватил его за плечи и снова швырнул на циновку, держа за шею и вжимая лицом в жесткие рейки. Вот только теперь это было не небрежное превосходство, а вызов. Борьба.
Бой.
И от восторга сознание затопило слепящим жаром и запахами, и биением чужой чакры. Адреналин взвился в крови, Наруто восхищенно рыкнул и отпустил те крупицы сознания, что еще держал в кулаке.
Они перекатывались по полу, рыча и сдирая друг с друга одежду. На коже оставались кровоточащие царапины от когтей, зализываемые шершавыми языками. Наруто трясло, руки дрожали в такт ногам, сердце колотилось в горле, а запах смазки и пота перемешивался с терпким ароматом лесной прелой травы, почти знакомым, но все еще неузнаваемым. Они бились о стены и попеременно нависали друг над другом, расцвечивая тела невидимыми в темноте синяками и засосами, кусаясь до крови и тут же целуя ощущаемые раны.
И когда альфа в очередной раз перекатился и навис сверху, притираясь обнаженным членом, Наруто выдохнул протяжно и хрипло, и сознательно развел колени в стороны. И это не было поражением, потому что на короткое мгновение альфа опасливо замер, прижимаясь губами к изгибу его шеи. Терпеливо ожидая разрешения, не решаясь оспорить право Наруто на его тело.
Легко покорить слабого и покориться сильному. Довериться равному и принять доверенное — сложнее, чем кажется.
Кем бы ни был этот альфа, он понял. И Наруто притянул его к себе за жесткие волосы, прижался губами к искусанным губам и хрипло выдохнул: