В конце первого ряда Ханна была занята своим делом, раздобыв в библиотеке с подсказки Рэя книгу про оригами и пытаясь повторить описанный в ней алгоритм действий, чтобы получилась бабочка. Несколько бумажных журавликов, сделанных для разминки, сидели вокруг неё, сложив крылья, а рядом с ними валялась парочка неудавшихся творений, пока лишь отдалённо напоминающих бабочек. Дело у неё никак не спорилось, потому что она то и дело отвлекалась, следя за мисс Саёко, которая шла до неё слишком долго, а ей уже так не терпелось поделиться своими стараниями.
- А ты у нас Ханна Андерсен, верно? – мягко подходит наконец к ней японка, сдержанно улыбаясь, на что та смотрит в ответ с лёгким недоумением. – Тебя я помню хорошо, а твоя подруга?..
- Розалия Пинквуд, - отвечает сидящая рядом с Ханной художница, чуть насупившись.
- Точно, - невозмутимо ставит себе какую-то пометку в блокнот мисс Саёко. – Так, и какие вас успехи?
- У меня пока не очень хорошо получается третья печать – Изменение цвета, - с ходу пожаловалась Роз. – Обидно даже, ведь это ближе всего к рисованию.
- Эти трудности у тебя лишь потому, что ты ещё не отучилась от своей старой привычки рисовать, создавая новые цвета на палитре без использования запечатанных фрагментов, - переключилась на неё учитель. – Как только ты поймёшь для себя, как выпустить свой дар на волю, ты соединишь свой разум с силой Источника и научишься творить на новом уровне.
- Но как это сделать? – протянула Роз в отчаянии.
- Лишь путём проб и ошибок. Воины индивидуальны, а творцы и вовсе не поддаются измерениям по шаблону.
- Эм, а что значит «запечатанные фрагменты»? Разве их не называют просто печати? – подала голос любопытная по своей природе Ханна.
- Конечно. Так проще. Но, если говорить строго, то мы используем не сами печати, а те фрагменты первоначальной мозаики, что были разбросаны и запечатаны для общего блага. По крайней мере, так считается, - последнюю фразу мисс Саёко произносит вполголоса, чуть отведя взгляд, и девочки многозначительно переглянулись на этом моменте. – А как успехи у тебя, Ханна?
- Да вот решила научиться новым фигурам, но пока только разбираюсь. Неплохо освоила печати Изменения цвета, Замирания и Управления. Хотела выучить ещё Свечение, но ничего не выходит, - выпалила Ханна, как на духу. – Так хотела сделать маленьких бумажных светлячков, переливающихся разными цветами, это было бы так красиво!
- Твоё искусство не лишено жизни. Имитация естественной флоры и фауны из бумаги. Хотя смотришь на это и становится так жаль, что в них нельзя вдохнуть настоящую жизнь, - мисс Саёко присаживается на пол, поднимая с пола журавлика и расправляя ему крылья. – Ведь истинное искусство скрыто лишь в живой природе.
- А мне кажется, что они такие же живые, если добавить капельку воображения, - не побоялась возразить учителю Ханна. – Да и наш дар всё равно нельзя использовать на живой природе, иначе возникнет хаос.
- Вот как? – слегка помрачнела женщина, отдавая девочке обратно фигурку журавля.
- Разве нет? Вы же сами так говорили, - напоминает ей Ханна.
- Да, верно. Я так говорила, - кивает наставница после недолгого раздумья. – Но лишь потому, что мы не умеем обращаться с живой материей. Мы обращаемся с ней, как с неживой, а это недопустимо. Лишь единицам дано по-настоящему услышать шёпот трав, пение птиц и биение живого сердца. Цивилизация создаёт лишь бездушное олицетворение живой природы.
- Но разве природе как-то может повредить то, что её изобразят на картине? – спрашивает Роз.
- Нет. Конечно, нет, - встряхивая головой, вновь улыбается мисс Саёко. – Вы молодцы, девочки. Я просто задумалась о чём-то своём. Продолжайте, я вас пока оставлю, надо всем уделить внимание, - она поднимается и уплывает в сторону рабочих столов, где трудилась команда скульпторов.
- Что это на неё вдруг нашло? – спрашивает Роз у своей подруги, как только учитель их покидает.