- Кто вы такой? И что ещё за картина? – накинулась с вопросами Вероника, балансируя на плече друга. Фигура в мужском костюме подошла к выжившим воинам.
- Кто я, сейчас не так важно. Сейчас нужно завершить нашу работу здесь.
- Значит, это вам мы обязаны своим спасением? – спрашивает Алекс.
- Чем ты слушаешь. Никого из вас не спасли. Вы существуете только в качестве героев моей картины, - поясняет ещё раз воин слегка раздражённо.
- То есть, в конце мы всё равно умрём? – спрашивает Вероника.
- Уже умерли, - уточняет творец.
- Понятно. Какой смысл тогда страдать от этого яда. Как-то всё это ужасно и неприятно. Лучше умереть сразу, чем знать, что уже погиб.
- Ну и что, даже если это на время, - не унимался Алекс. – Нам удалось сделать чуть больше и даже одолеть этого монстра. Стоит уже за это быть вам благодарными.
Посреди их тихого разговора вдруг раздаётся какой-то треск и шипение, что исходят от обугленного тела охотника. Все трое оглядываются и видят, что во вмятине от взрыва шаровой молнии, в куче пепла и обгоревших останков убитой твари лежало нечто полупрозрачное, похожее на кокон розовато-белого цвета, который вот-вот собирался лопнуть.
- Да вы издеваетесь, оно ещё живое? – с надрывом произнесла Вероника. – Скорее, Алекс, надо добить его, пока…
- Поздно, - говорит третий воин и оказывается прав. Из кокона выбирается сначала когтистая лапа, а затем оттуда резко вылетает переродившаяся тварь, раскрывая чёрные крылья, как у бабочки. Крылатая тварь мало чем походила на человека, худощавое тело без видимых половых признаков обтянуто бледной кожей, передние конечности представляли собой когтистые лапы, покрытые густыми чёрными волосами, а нижние отсутствовали вовсе, вместо них болтался десяток щупалец, как у медузы, с жалами на конце. Полупрозрачные, словно стеклянные, глаза бледно-зелёного цвета смотрели без всякого выражения, во рту выросла пара выделяющихся клыков, а на голове, с которой продолжали свисать серо-зелёные патлы, красовались две длинные изогнутые антенны, идущие от бровных дуг у переносицы плоского носа с широкими сетчатыми ноздрями.
- Вы меня чуть не убили, надо же. Но вам меня не одолеть, потому что вы уже не прошли отбор. Побеждают лишь те, кто выживает, а выжить можно, только развиваясь. Спасибо, теперь я понял, - ухмыляется тварь, обнажая клыки.
- Спасибо, что дал время подготовиться, - отвечает ему на это Алекс, ударяя широкой лентой молнии из той же плотной белой энергии, хоть и заметно менее мощной, однако тварь даже не дёргается, поглощая весь заряд своими антеннами, а затем выпуская его обратно, испепеляя всю троицу одним ударом.
- Я умру, только когда достигну пика своего развития. Кажется, я наконец его убил.
- Как бы не так, - появляется снова на крыше здания Валентина. – Ты даже не заметил, что это был дублёр, загримированный под меня. Когда совмещаешь работу режиссёра и актёра, приходится подстраховываться.
- И ты тоже не настоящий? – оборачивается мутант в сторону воина. – Рано или поздно я всё равно найду, где ты прячешься, и убью.
- Хороший план, - одобрительно кивает в ответ женщина. – А куда делся твой питомец? Ты же один из мятежников, верно? С тобой была змея.
- Асцилла? Это не моя змея, я её просто позаимствовал. Теперь она свободна. Как мы все. Свободна бороться за выживание.
- Какое необычное представление о свободе. Мне нравится, - облизывает губы Валентина. – Так кто же ты тогда и откуда взялся? Ты воин?
- Воин? Я не понимаю, - озадаченно склоняет голову вбок крылатый монстр
- Тогда кто ты?
- Кто я? – тварь хрипло смеётся, дрожа всем телом. – Я не знаю.
Одним резким выпадом в одно мгновение он пронзает тело воина ударом сразу нескольких хвостов, разрывая его на две части, и они обе исчезают, покрывшись мелкой рябью, словно куски голограммы. Тварь опускается на землю, складывая чёрные крылья, те преобразуются в длинную мантию с капюшоном, закрывая его тело и лицо.
- Да и какая разница, - продолжает он свой ответ в полном одиночестве. – Вы всего лишь пища, моя пища. Потому что я тот, кто встанет во главе этой пищевой цепочки.
* * *
С гулким грохотом тяжёлые стальные цепи опадают на пол, но закованный в них парень, в одних брюках, с голым торсом, полностью взмокший от пота, весь в жутких красных отметинах и кровоподтёках, продолжает держаться на босых ногах, хотя сил остаётся уже не так много. Тёмная и душная комната без окон, похожая на небольшой подвал, встретила Троя, когда он проснулся на следующее утро со звенящей башкой, с трудом вспоминая прошедший вечер. Он не помнил, что это за место, и как он тут оказался, все его воспоминания обрывались где-то на том моменте, когда он подрался с тем панком-выпендрёжником. Всё, что было после, вспоминалось оборванными фрагментами. Комната была похожа на бывшую оружейную, мебели тут никакой не было, только эти цепи, в которые он был закован, да полки с опасным содержимым, о предназначении которого даже думать не хотелось. Думать не хотелось вообще ни о чём, голова раскалывалась, и вместо отчётливых мыслей возникал лишь невнятный шум в голове, но ему вскоре помогли взбодриться. Он не сразу понял, во что вляпался, и насколько поехавшей оказалась эта особа. Когда его предупреждали с ней не связываться, он не предполагал, что речь может идти о чём-то подобном. Запереть в каком-то странном подвале, чтобы воплощать свои дикие фантазии – звучало слишком комично, но, видимо, не для этого места. Здесь разрешались даже такие развлечения, или же на них просто закрывали глаза, как и на нелегальное употребление подростками запрещённых веществ. Почему-то никому не пришло в голову запереть её саму от нормальных людей подальше. И ведь он даже не думал с ней связываться, как его угораздило здесь оказаться. Неужели в его чумную от волшебного порошка светлую голову могла прийти мысль за ней приударить, ведь могла же, если мыслить чисто физиологически…