Некоторое время Холли сидела, глядя в пустоту, а потом поднялась (пришлось переждать приступ головокружения) и принялась за детальный осмотр квартиры.
«Незачем мне умирать... Я просто исчезну для всех. Никогда и никому не скажу о печати, но и жертвовать собой ради двуликих, которые не способны это оценить и видят в такой жертве только слабость — сущая глупость!»
Может подействовали лекарства, может Холли просто наконец хоть немного стала собой — той девушкой, которая стремилась к независимости и упорно, невзирая на все препятствия, шла к цели.
«Надо торопиться!» - решила Холли и, не позволяя себе передумать, вытащила десяток золотых монет из шкатулки, которую обнаружила на столе.
Самое странное, что совесть при этом промолчала — словно Холли имела право на эти монеты.
«Я беру их не для забавы. Я спасаю свою жизнь!»
И пусть оборотень пообещал, что сделает все, чтобы ей помочь, Холли не особо ему поверила.
Пара секунд — и Холли уже на лестничной площадке. Аккуратно прикрыв дверь, девушка бегом бросилась вниз по ступенькам. Прежде чем выскочить на улицу, она осторожно выглянула, убедилась, что никто ее не сторожит и торопливо пошла прочь.
Четкого плана у нее не было, но Холли это не смущало. Напротив, стоило решиться на побег, как за спиной словно выросли крылья. Девушка и не замечала, насколько раздавлена она была происходящим, насколько дезориентирована... поддавалась влиянию, шла на поводу, а теперь — словно сбросила с себя тяжелые оковы и впервые за долгое время смогла вздохнуть полной грудью. И была полна решимости бороться. Со всем миром, с одним грубым оборотнем и с одним хитрым вампиром.
«Буду действовать по обстоятельствам», - решила она. - «Сейчас главное — уехать как можно дальше. Жаль, здесь почти не останавливается транспорт. Только редкие дилижансы и почтовые кареты, и все они идут только в Лоусон. Придется и мне сначала ехать в столицу, и уже там пересесть на поезд».
Путь до единственной местной станции занял всего пятнадцать минут — настолько маленьким был этот город. И тут Холли невероятно, просто фантастически, повезло! На станции, правда запряженная почему-то только одной лошадью, стояла почтовая карета. Упряжь для второй лошади лежала на земле. В карете никого не было, но рядом суетился мальчишка — что-то протирал, проверял... И то и дело опасливо поглядывал на дверь конюшни, откуда слышались возмущенные мужские голоса.
Выглядел мальчишка смышленым, поэтому Холли подошла и спросила:
- Извини, ты не подскажешь, когда отправление?
- Когда-когда, - тут же отозвался мальчишка. - Когда батя с дядькой Уилсоном договорятся.
- А как думаешь, они скоро?
- Да, наверно, - кивнул мальчик. - У мистера Уилсона груз срочный, а тут конь захромал. Вот он и решил с батей поменяться: его хромой на нашего гнедого. Только батя не пальцем деланный, - по-взрослому усмехнулся десятилетний делец. - Доплату требует — почтового коня-то выхаживать придется. Как договорятся, так и поедет...
- Тогда я тут подожду, - сказала Холли. - Хочу купить билет до Лоусона.
- Конечно, леди, - деловито кивнул мальчишка. - Располагайтесь, тут для того скамеечки и сделаны.
Холли про себя улыбнулась: мальчик так старался вести себя по-взрослому, так старательно копировал чье-то поведение, но все равно оставался мальчишкой.
«Наследник растет», - подумала Холли. - «Наверное его родители гордятся им...»
Размышлять о постороннем ребенке было забавно... пока Холли не вспомнила о своих родителях.
«Они так и будут думать, что я сбежала с мужчиной... Безответственно, легкомысленно, совершенно потеряв голову...», - закусив губу, расстроенно думала девушка. - «Интересно, что они сказали соседям? Искали ли меня?»
Мысли об этом угнетали. Стоило Холли представить, как тяжело им сейчас, и тут же хотелось бросить все и рвануть домой. Но... что она будет там делать? Как родители будут смотреть в глаза соседям?
«Пусть пока остается как есть», - решила девушка. - «Они уже привыкли к мысли, что я сбежала. Принести своим внезапным появлением новые проблемы... Может быть потом, когда все немного забудется, я дам им знать, что жива...»