— Так он же синтетический, — напоминаю ему, заполнив очередную кишку.
— Если бы тут стены были из природного, я бы уже саморазвеялся от острого приступа жабы, — фыркнул дух. — Да у вас тут побогаче, чем в некоторых гробницах. Есть, опять-таки, крафтовые продукты всю зиму будете, и никакой нервотрепки, никаких тебе подковёрных игрищ и прочих предательств. Да это, мелкая, натуральный курорт.
— Переходи на светлую сторону силы, у нас это… buzenina есть, и булочки, и ликёр тоже.
— Это ты шутканула сейчас? — нахмурился дух. — Вообще-то это я должен окружающим настроение портить.
— Ну, извини, — пожимаю плечами.
— Да хатт с тобой, — отмахивается дух, наносит очередную запись и опять смотрит в сторону спальни. — А тебя не задевает, что он сейчас с наглой мордой спит?
— Спит, значит так надо.
— И всё же…
— Ты сам-то, зачем приперся? — хмурюсь. — Знаю я вас, темных. Вам бы лишь окружающих рассорить.
— Пф-ф… может я чисто по-соседски зашел, с заготовками помочь? Что? Ладно, хатт с тобой джедайское отродье, права ты, права. Помощь мне нужна.
— Ситху? — закончив последнюю на сегодня порцию фарша, с недоумением смотрю на полупрозрачного гостя. — Помощь?
— Можно подумать, ситхам не может потребоваться помощь… Что за странные у тебя представления о ситхах вообще?!
— Убедил, — вскидываю руки в защитном жесте, но на процесс заполнения следующей колбасины это никак не повлияло. Ингредиенты как перемалывались над столом, так и продолжили это делать. — О! Ну надо же!
— Ну, так, — фыркнул дух. — Второй день этим занимаешься, не удивительно, что, наконец, научилась.
— Ты зубы мне не заговаривай, — тряхнув головой, опять сосредотачиваюсь на процессе. — Что там у тебя такое случилось-то?
— Крыша у меня протекает… — изобразив вздох, поведал дух. — Совсем гробница прохудилась.
***Евгений***
— Я… я опечален и даже шокирован, — потыкав пальцем в останки дроида, я ещё раз оглянулся на рассыпавшийся в труху остов курьерского космолета. — Так значит, летаете вы благодаря эффекту Менсоли?
— Дарта Менсоли, — поправил меня Шем. — Что-то не так? Ты как-то очень странно отреагировал.
— А как я должен был отреагировать, обнаружив вместо сверхсовременной технологии обычный электромагнит, намотанный медным проводом?
— Это не электромагнит, это магнетатор, его задача реконфигурировать магнитное поле со сверхвысокой частотой. И тут не медь, а сигниевая бронза.
— Четыреста герц — это, по-твоему, сверхчастота? — помассировал переносицу. — И, чтобы эта пародия на трансформатор превратилась в планетарный движок, достаточно отправить специальный код?
— Отправить код? — нахмурился Шем. — Ну, так-то, похоже, конечно, но ты заблуждаешься. Пробойник просто создает связь с подпространством, а затем мы уже начинаем манипулировать полученной связью.
— Ну да, ну да, восемьдесят последовательностей по двенадцать бит — и вот вам, пожалуйста, закон сохранения энергии перестаёт работать. Это ведь даже не сказочное волшебство, это явно чья-то технология и API для доступа к ней.
— Вообще-то я читала про такую гипотезу, — кивнула Юля. — Но, вроде бы как, было доказано, что это не более чем совпадение и заблуждение.
— Ладно, проехали, — вновь помассировал переносицу, пережидая на удивление сильную головную боль. Видимо давление со психу поднялось. — А про гипердрайв что рассказать можешь?
— Ничего, — покачал головой Шем. — Так-то в моё время про то, как именно там всё работает, знали от силы две-три сотни инженеров на основных верфях. Скажи спасибо, что я про принцип работы репульсора знаю.
— А сколько тебе было лет, когда ты умер? — спросила Юля.
— Не стыдно такие неприличные вопросы духам древних ситхов задавать? — покривился Шем и даже стал чуть прозрачнее. — Мне было столько же, сколько и тебе сейчас.
Учитывая то, что он говорит про стандартные годы, то это ему, получается, что-то около восемнадцати лет было. Даже с учетом статуса и обучения, совсем ещё пацан.
— Ладно, оставим это, — отвлек я молодежь от перепалки. — Шем, ты проверил?
— Ага, вода больше не льется. Сила подсказывает, что ещё два дня будет накопившаяся влага выходить, но это уже не страшно.