После этого разговора я, пробежавшись по лавкам Косого, вернулся домой, где меня уже ждала Гермиона вернувшаяся со встречи с мамой Парвати. Вообще, наверное, на этой встрече должен быть я, всё же Парвати моя ученица, но мне повезло, мама Парвати просила о встрече именно с Герми. Сейчас она, сидя в кресле дремала, и я, с пару минут невероятной нежностью в душе любовался ею. Она так прекрасна, даже сейчас, когда уставшая дремлет. Мне очень не хотелось её будить, но если я сегодня один уйду в тот проклятый мир за пока ещё бегающими ингредиентами для зелий, то она сильно расстроится. Я тихо подошёл к ней и разбудил нежным поцелуем.
- Милая как прошла встреча? - как же волнующе сладко её целовать.
- Всё прошло хорошо. Мама Парвати просто хотела обсудить некоторые аспекты тренировок своей дочери. - Ответила Герми убирая мои руки с, ну... просто убрав мои руки. - Миша, милый пойдём... да отстань уже, а то мы ничего не успеем...
В общем, спустя пять минут, после того как проверили экипировку, мы ушли в мёртвый мир.
Вот и знакомые серые дюны, скалы и такое же серое небо, а так же мёртвая тяжёлая и холодная магия, что разлита вокруг. Не думаю, что к этому даже мы когда-нибудь сможем привыкнуть.
Не успели мы после перемещения оглядеться, как появился первый представитель местной фауны - мелкая костяная тварь размером с обычную собаку. Ударом меча я привёл эти кости именно в то состояние, в котором они и должны находиться. Волнообразный прилив сил, затем тошнота от впитанной силы, и, наконец, эйфория и чувство неуязвимости, нет наверно всесилия, так будет точнее. Секунду спустя Гермиона, резко ускорившись, скрылась за гребнем ближайшего бархана, когда я, собрав трофеи, последовал за ней, и перевалил через гребень, то увидел, как Гермиона ударом меча в глаз уничтожает тварь размером с пони. По вспаханному песку было видно, что они немного покрутились, в попытке достать друг друга. Вспышку магии смерти я почувствовал даже здесь, находясь в паре десятков ярдов от них. Буквально тут же, я, не понимаю, как, но почувствовал новую тварь в паре сотен ярдов от нас, она ощущалась как что-то мерзко-гнилостное, но это точно не запах. Ускорение... а вот и оно - нечто размером с большого быка и кажется, что состоящее из одних только костей и клыков. Уклонившись от прямого удара передней лапы, ударил чёрным пламенем прямо в пасть, и, используя мгновение её замешательства, со всей силы вогнал свой клинок в правую глазницу. Сила, что в меня полилась, захлестнув меня, почти погасив сознание.
Всё, что было позже, я помню урывками, точнее какими-то вспышками, как ночью в грозу видишь лишь только тогда, когда есть свет от очередной молнии. Вот я вижу, как Гермиона выпив силу очередной твари, смеясь, просто так бьёт в пустоту облаком праха, потом следующая "вспышка" - вгоняю свой меч в пасть другой твари, потом помню боль в левом предплечье и полёт, когда не успел увернуться от лапы, снова "вспышка" - опять мой меч в черепе костяной бестии...
Когда я очнулся, мои мысли, как какой-то густой кисель едва могли течь в раскалывающейся голове, всё тело болело, мутило до тошноты, а в глазах стояли серая хмарь и круги. Я едва различал силуэт своих рук, и практически ничего не видел, подходи и убивай, но я откуда-то знал, что вокруг было пусто. Только чувствовал недалеко что-то родное и до одури нужное, потом пришло понимание - Гермиона, я поборов приступ тошноты, встал на четвереньки и "бросился" к ней. Пока до неё дополз, зрение немного прояснилось, а тошнота отодвинулась на задний план. Она бледная, с почти меловым лицом, осунувшаяся и измождённая сидела на песке, привалившись к скальному выступу, рядом лежали остатки трёх тварей.
- Хорошо поохотились, - тихо проговорила она, - только вот откат после убийств этих тварей совершенно сносит крышу. И мне холодно, здесь очень холодно. Миша, пойдём домой, а?
- Ты права - согласился я, и только сейчас услышав её, понял, как же холодно мне самому, не телу, нет, холод где-то внутри, один холод и безразличие. Оно постепенно сменяло азарт охоты, захотелось просто сесть на песок и навсегда застыть. Но её взгляд, вдруг ставший испуганным, заставил меня оглядеться, странно опасности нет, я поглядел себе под ноги и увидел, как тонкой струйкой с моей левой руки на песок течёт какая-то вязкая, тёмная, почти чёрная кровь. Подняв взгляд выше по руке, я с легка удивился, увидев длинную глубокую рваную рану. - Я ранен?!
Через секунду Гермиона была уже рядом со мной и пыталась заклинанием закрыть мою рану.
- Надо срочно возвращаться, на тебя сейчас лечебная магия совершено не действует, - обеспокоенно сказала она, - даже магией смерти не могу закрыть рану. К счастью, что рана не очень опасна, конечно, выглядит ужасно и рука разодрана когтём до кости, но важные артерии и вены к счастью не задеты.
- Нет, сначала трофеи, - ответил я ей, - не хочу потом сюда возвращаться.
- Тогда сиди смирно, не дёргайся и не шевелись, - Услышал я вместо ожидаемых мной возражений, - давай, я тебя сейчас просто перебинтую, и ты устроишься тут возле камня, а я соберу всё.
Она достала из поясной сумочки самую обыкновенную упаковку стерильного бинта, бутылёк с обеззараживающим и со всей возможной осторожностью занялась рукой. Вначале я почти не ощущал её действия, боль была, но терпимая, а вот потом, даже в боевом трансе, ко мне пришла Боль. Гермиона кинжалом вырезала маленькие чешуйки, попавшие в рану с когтя этой долбаной твари, вырезала с большим куском мяса вокруг. Я не мог даже орать, только шипел от боли, когда она выжигала что-то невидимое для меня в этой ране, наконец, вспышка магии смерти и только безобразный шрам (который она обработала и забинтовала), да онемение всей руки остались мне в напоминание о ране.
Гермиона же боднула лбом мою грудь, а потом подняла на меня свой взгляд, в глазах у неё стояли слёзы.
- Пока оставлю так, а в Лондоне сразу к Эвелине Лавгуд. Миша прости, что было так больно, но эти чешуйки словно прорастали в твою руку и блокировали любую магию, которой я пыталась лечить. Увидев такое, я испугалась, пришлось резать по живому.
Кости мы собирали ещё где-то час субъективного времени, я с перерывами, рука давала о себе знать, Герми же старалась поскорее вернуться в наш мир, и не смотря на явную усталость, носилась со всей доступной ей скоростью. В общей сложности сегодня мы смогли упокоить восемнадцать тварей. Нужные кости нам пришлось выламывать, к счастью нужны были только когти с клыками да ещё то, что у нормальных животных называют грудиной, и по два позвонка и кусочку хвоста... Короче, нам пришлось этих тварей на части разламывать, надо будет для этого заказать гоблинам боевой молот, наверное. Но это всё равно лучше, чем пытаться перетаскивать в наш мир все восемнадцать тварей, каждая из них весом по центнеру минимум... В общем, мы вернулись домой, когда на часах было почти три часа, нас давно уже должны были ждать Луна и с её тётей и Парвати. И только дома, когда опасность исчезла, я расслабился и выпал из транса, а тут же взвыл от вернувшихся в полном объёме болевых ощущений. Рана на руке горела огнём, и было ощущение, что даже дёргается. Ко всему этому добавлялось ещё и ощущение того, что как будто бы я вдруг оказался суровой зимой на улице без одежды, словно бы я застывал изнутри. Тихий стон и звук падения заставили меня оглянуться, Гермиона бледная с чёткой синевой под глазами, без сознания лежала на полу, у меня ещё хватило сил сделать к ней шаг, а потом холод и боль меня доконали и я вырубился сам.