Отец ловко выдернул один меч и опустил его на пол эфесом ко мне. Обещание военной взаимопомощи.
- Спасибо, отец. Ты не пожалеешь.
Как и задумывалось, на празднике после церемонии Дэни напоили в хлам. Было много сомнений в том, что он сможет держаться под жёсткими взглядами совета родов и не наговорит лишнего. А в том, что представляющий мастер напился и спит клубочком на лавочке, конечно, был некоторый позор, но зато никакой опасности утечки информации.
На совет родов я поднимался с Паймедом. Бугай и здесь пришёлся как раз кстати, он был настоящим воином и реальным членом братства. И если подумать, в задумке Анжея его прислать тоже был смысл, в его лице за моим плечом видели тайную силу. Неизвестно, кого ещё я подобрал на пепелище Суани.
В круглом зале собраний Острова богов сегодня собралось около полусотни человек. Не все. Собрание почтили своим присутствием только семь родов и девять братств. Старейшины, как и полагалось, сидели вокруг большого единого стола, за их спинами стояли сопровождающие их офицеры рода. А представители братств сидели вдоль стен, отец с Архо чуть в стороне от остальных. По обычаю этот совет проходил под знаком Цуе. Его возглавляли старики, уже отошедшие от службы и вернувшиеся к роду. А враждующие братства просто располагались на некотором расстоянии друг от друга. Даккар был единым народом, несмотря на внутренние войны. Правда, это единство не мешало даккарцам умывать землю кровью друг друга.
Ни одного генерал-командора, кроме отца, на совет не прибыло. В основном братства прислали пауков, разобраться, что здесь происходит.
Паймед за моей спиной неслышно рыкнул. Я проследил за его взглядом. Там сидел прибывший от рода Об Хайя уже совсем седой старик Тибиран, а рядом с ним стоял молодой щупленький офицер рода Об Хайя.
- Кто это? - спросил я шепотом.
- Экомион, собака! - так же шепотом, с рычанием, отозвался мой громила.
Я ещё раз обратил внимание на офицера. Он развернулся, и я действительно увидел орден генерал-паука рода. Надо же! Он был мелкий для даккарца, очень мелкий и худой. Хотя на тонких руках видны мышцы, и на теле полно шрамов от мечей. Волосы длинные, до лопаток, забраны в аккуратный хвост. Черты лица узкие. А когда ухмыляется, в них читается что-то крысиное. Неолетанки, наверно, сочли бы его красивым. Им мужчины такой внешности обычно нравятся. Эльф! Но даккарцы однозначно посчитали бы его уродцем. Экомион... Юбля!
Совет родов не был церемонией перед богами. Эта была просто первая встреча нового генерал-командора с другими правителями Даккара. Встреча под надзором стариков, чтобы избежать войны.
Я сидел в кресле. За моей спиной стоял мой бугай. По залу разносили вино и коньяк.
Седой старейшина рода Оп Векра, прищурившись, рассматривал меня со своего места:
- Роджер, ты решил каждому своему сыну по братству создавать?
Отец усмехнулся:
- Скорее, я передал некоторым своим сыновьям достаточно мозгов, чтобы создать своё братство.
В разговор вступил ещё один старейшина:
- А где доктор, который представлял мальчишку? Что-то он какой-то совсем зелёный был. Когда такой юнец успел получить статус доктора?
Ему ответил седой мастер, глава госпиталя Клинков:
- Анжей подобрал безродного мальчишку, обученного в САП. Он юн, но он действительно доктор.
- И где это дарование?
По комнате разносились звуки открывающихся бутылок. Мягкие кресла стремились расслабить тело. Но всё это было лишь иллюзией. Жёсткость - отличительная черта любой власти. Грубость - индивидуальное отличие власти даккарской.
Никто в этой комнате не будет пытаться быть вежливым. Даккарцы считают более достойным говорить в лицо всё, что думают. Старики не щадят даже подростков, что уж говорить о тех, кто принял на себя ордена вождя.
Я дал себе мысленный пинок: "Ты всегда мечтал о власти, наслаждайся!" И вступил в разговор, в конце концов, это ведь в честь меня совет:
- К сожалению, мастер Дэнкам Ан Тойра на радостях не рассчитал со спиртным. Нам придётся разговаривать без него.
- М-да, заварил кашу и напился? Молодёжь.
- Я сам с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, старейшина.
Старейшина повернулся к своему офицеру пауку, спросив чуть тише, но всё же так, что слышал весь зал: