А радиомоторы? Бензиновые и газонефтяные двигатели в ближайшем будущем останутся лишь в музеях древностей, ибо будущее принадлежит его радиомотору. Маленький, ладный моторчик обладает неслыханной мощностью и потребляет крайне мало расходного материала. Не приходится возить с собой бензин и воду для охладителей, а следовательно, отпадает и опасность взрыва бензина; исключена и такая неприятность, как закончившееся посреди пути горючее.
В радиомотор достаточно поместить только небольшой кусочек металла, как правило меди, предварительно подвергнутый воздействию солнечных лучей и тем самым прошедший «радионацию» лучами «омега»[21].
Процесс радионации был тайной Роздвянского и его жены. Хотя доступ в его мастерскую, где производилась радионация, был разрешен всем, и каждый мог подробно разглядывать оборудование и присматриваться к методам работы — Роздвянский был убежден, что тайна надежно скрыта от посторонних глаз. В последнее время при выделении «лучей омега» он пропускал солнечные лучи через особое «черное стекло», а один из ингредиентов этого стекла было не так-то легко обнаружить. Даже если прогресс аналитической химии позволит другим напасть на след, он мог быть уверен, что пройдут долгие годы, прежде чем они сумеют повторить его открытие.
И наконец, новейшие изобретения, радиосигнализация и приборы для ночных полетов — все это его заслуга. Как можно говорить, что его труды в области радиоактивности не имеют ничего общего с конструированием самолетов?!
Галина ужасно волновалась за мужа. Теперь ему придется отказаться от привычного положения, от товарищей по работе, с которыми он так сблизился. Только ради них он в прошлом году отверг заманчивое со всех точек зрения предложение: перейти в Одесский университет на кафедру радиологии. Он уже окончательно решил принять приглашение университета, как вдруг к нему явилась делегация инженеров и рабочих. От имени всех сотрудников они просили Роздвянского не бросать завод, тем более сейчас, когда он стоит на пороге важного открытия. Они обещали и дальше всеми силами помогать ему в работе и говорили, что больше нигде он не найдет таких работящих и преданных товарищей. Их доводы убедили и тронули Роздвянского — и он ответил Одесскому университету отказом.
А теперь его насильно срывают с места, а следовательно, заставляют прекратить начатую работу. Галина понимала, что теперь ему придется уступить.
Прочитав письмо Куратории, Роздвянский стал раздумывать над способами реализации своих замыслов.
Вспомнил и об одесском приглашении. Неплохо было бы, подумал он, перебраться туда и на новом месте заново начать работу. Но как получить должность, от которой он уже один раз отказался? Не станет же он напрашиваться?
Мысли текли одна за другой. В течение нескольких часов Роздвянский наметил дальнейшие шаги.
В Одесском университете работал один его давний знакомый и приятель. Он решил обратиться к нему и, посоветовавшись с Галиной, наутро вылетел в Одессу.
В голубой дали блестело Черное море; Роздвянский приближался к большому приморскому городу. Посадил самолет на землю, сложил крылья и поехал прямо в Ботанический институт университета. Здесь спросил профессора Ивана Коростеля и направился к нему в кабинет. Напомнил о давнем знакомстве, и между старыми приятелями началась дружеская беседа.
Коростель был достаточно подробно посвящен во все киевские события. Поведение академии и Куратории его возмущало, и это давало Роздвянскому надежду на благоприятный исход. Не откладывая, он заговорил о цели своего приезда.
— Ты, наверное, знаешь, — сказал он, — что в прошлом году ваш университет приглашал меня на должность профессора радиологии. Я вынужден был отказаться: работа была в самом разгаре, а я знал, что профессорские обязанности, по крайней мере в первые месяцы, отнимут все мое время и на самостоятельные труды его уже не останется. Сегодня дело обстоит иначе. Я свободен — во-первых, мой проект разработан до мельчайших деталей, а во-вторых, я не обременен должностью и готов в любую минуту перебраться на новое место. Я хотел спросить, не смог бы ты повести дело так, что университет повторит свое приглашение? Обращаюсь с этим к тебе, а не к кому-либо другому, потому что хочу посвятить тебя во все свои замыслы и вместе с тобой их воплотить.