14.3
Всё вокруг подёрнулось дымкой, а когда туман растаял, они стояли на небольшой площадке на вершине горы. Внизу на уступе лежали руины какого-то строения. Порыв ветра бросил Аману в лицо несколько снежинок. Внизу раскинулся целый мир: леса, поля, реки, какие-то деревни, даже небольшой городок. Место было незнакомым, и всё же это была Акрасия. Но не успел он насладиться умиротворяющим пейзажем, как свет померк в самом буквальном смысле этого слова.
Дэрон, прищурившись, смотрел, как покрывается чёрными пятнами солнце — дар Руфеона своему творению. Испокон веков, с самого сотворения мира считалось, что солнце вечное, неугасимое. И вот сейчас оно меркло, чернело и гасло. Тьма расползалась по небосводу, и в ней терялись тусклые искры звёзд. Аман чувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Если до этого ему показали, как создавали первых разумных существ, то сейчас, вероятно, он узнает, как погибнут последние…
Черное небо расчертила неровная алая линия. Этот зигзаг был похож на уродливый, воспалённый рубец, наливающийся гноем. Разлом становился всё больше, расширялся, разрываясь багрянцем. Дэрон, затаив дыхание, смотрел на то, как открывается брешь между мирами.
Он думал, что вот-вот в Акрасию хлынет орда демонов, но разлом полыхнул пламенем. Огненный водопад хлынул вниз, обрушившись на какой-то город. Казалось, что он слышит вопли сгорающих заживо, хотя они стояли слишком далеко. А разлом продолжал извергать всё новое и новое пламя, заливая долину, что была внизу. Небо окрасилось оранжево-алым, а земля чернела. Всё живое становилось пеплом.
Из разлома вырвалось оно. Аман думал, что демон, сотворивший такую огненную бурю, должен быть неимоверно огромным, не меньше Хранителя, но сперва он принял это за искру и лишь потом заметил, что та летит как-то странно. Демон кружил над долиной, предавая всё, что видел, пламени. Это казалось чем-то невероятным. Огонь подбирался всё ближе и ближе, расползался по долине, превращая в пепельные руины травы и деревья, испаряя реки. Словно кто-то пролил алые чернила на полотно мира.
Огненная волна хлынула дальше, перевалившись за холмы. От жара таял снег под ногами и влага тут же, с шипением, испарялась. Аман не почувствовал жара. Ничего не ощутил, когда огненная волна пронеслась сквозь них, всколыхнув волосы и пройдясь по коже лица ощущением тепла. Происходящее было чем-то нереальным, и всё же руки мелко задрожали. Никогда прежде ему не было так страшно.
Пламя, на мгновение задержавшись на вершине горы, волной понеслось дальше, неся смерть всему живому. Алел небосвод, а они с Процеем продолжали стоять. Вместо снега под ногами был серый потрескавшийся камень, а перед ними зависло в воздухе оно. Несмотря на то, что вокруг всё полыхало, сердце словно застыло во льдах. Он уже видел это существо. Однажды. В одном из кошмаров…
Скорей всего оно было женщиной. По крайней мере, плавные изгибы фигуры красноречиво говорили об этом. Корона рогов, пламенные волосы, тело было словно из раскалённой магмы, местами покрытое чёрной коркой застывшей на манер одеяния лавы. Проёмы глазниц были заполнены золотым пламенем. В центре груди огненного чудовища ярко светилась белая сфера.
Существо смотрело словно сквозь них. Оно будто наслаждалось тем, как тонет в пламени мир. Огненные волосы колыхались в потоках несуществующего ветра. Среди алых Аман отчётливо видел одну белую прядь. Существо улыбнулось счастливо и одновременно с этим совершенно безумно и ринулось дальше нести разрушение.
Разлом тем временем ширился. Уже можно было различить, что по ту сторону такой же огненный кошмар.
— И Фетранию… И Акрасию… Что оно такое? — Аман повернулся к богу, но тот лишь сосредоточенно смотрел на разлом.
Дэрон, не дождавшись ответа, тоже посмотрел в небо. По ту сторону разлома что-то переменилось. Пламя исчезло, вместо него была абсолютная чернота, леденящая душу. Разрыв между мирами расширялся, пропуская в Акрасию нечто, что существовало ещё до сотворения мира. Ало-лиловое щупальце проскользнуло в брешь между мирами, слепо ища хоть что-то, чтобы насытить то, что никогда нельзя наполнить. Пустота. Абсолютная и бездонная, пожрав Фетранию, стремилась пробраться сквозь разлом в его мир. Щупалец становилось всё больше, а разлом всё шире. Уже можно было различить очертания воронки.
По щеке скатилась одинокая слеза.
— Нет, — тихо прошептал Аман, смотря, как протискивается в мир хтоническая сущность. — Нет… Не так… Так не должно случиться!
Он повернулся к Процею. Тот смотрел на гибель мира с каким-то отстранённым равнодушием.
— Это что, единственное будущее? — дэрон, позабыв обо всём, вцепился в мантию божества. — Разве не может быть иначе?!