Гвиллена молча и пристально смотрела на неё. Анью спокойно скользила взглядом по письменам, высматривая слабые звенья плетения. В целом, защита была хорошая — она поглощала магию и передавала её в накопитель, расположенный, судя по всему, под полом. В теории она могла попытаться разрушить эту своеобразную ловушку, но на это уйдёт прорва магии, ведь нужно перегрузить слабые узлы плетения, чтобы они взорвались. Кроме того, наивно было предполагать, что её молчаливая собеседница меч носит в качестве экстравагантного аксессуара. Уж слишком спокойно воительница чувствовала себя.
— Рохэндель не предупреждал, что пришлёт кого-то, — поняв, что буравить её взглядом бесполезно, Гвиллена решила начать допрос.
— Я по личному вопросу. Хочу подтвердить права наследования.
— Учти, попробуешь врать — сразу загремишь в темницу и обзаведёшься парой красивых браслетов. Какое наследство может быть в Берне у смеска?!
— Мне доводилось слышать, — Анью улыбнулась, свысока смотря на воительницу, — что Берн является самым развитым королевством в Акрасии, и всё же бернийцы ведут себя как варвары, показывая на меня пальцами и нападая без причины. Кто ты такая, чтобы указывать мне на кровь, человеческая девочка без капли магии?
— Я — глава Ордена Луны и капитан дворцовой стражи, — яростно отчеканила Гвиллена. — Откуда у тебя этот медальон?
— Мне его подарил рыцарь. Он вместе со мной отстаивал Девеншир в бою с некромантом буквально вчера. Думаю, главе Ордена Луны и капитану дворцовой стражи должно быть известно о случившемся, — скучающе протянула Аньюриэль. — А сейчас, когда мы выяснили все интересующие тебя подробности, мне нужно встретиться с Ард Реной.
— С Ард Реной?! — воительница усмехнулась. — А почему не с Руфеоном? У Ард Рены не может быть дел со смеском.
Аньюриэль наклонилась, положив ладони на стол, и потянулась к теням. В кабинете стало заметно темнее, а на лице женщины на краткий миг проскользнуло непонимание и толика страха.
— Ещё раз так меня назовёшь — сама отправишься на встречу с Руфеоном, ты поняла?
Анью говорила медленно, чётко проговаривая слова, будто стремилась впечатать их в сознание собеседницы. На этой чудесной ноте в кабинет постучали. Анью откинулась на спинку, отпуская тени и делая вид, что они просто мило беседуют с капитаном дворцовой стражи.
— Леди Гвиллена, — в приоткрывшуюся дверь заглянул юноша. — Это срочно.
Анью улыбнулась, почувствовав, что контур магических письмён разомкнулся, и сверкнула магией в глазах. Гвиллена, к её огромному удовольствию, положила ладонь на рукоять меча.
Смелая только тогда, когда я не могу колдовать. Знала бы ты, на что я способна без магии.
— Входи и дверь закрой, — скомандовала воительница.
В повисшей тишине было слышно, как скрипнули дверные петли. Юноша обошел стол, удивленно её рассматривая — явно наслышан о небольшой потасовке возле дворцовой лестницы. Гвиллене пришлось показательно прокашляться, чтобы посыльный вспомнил о цели своего визита.
— Срочное донесение из Девилшира, — отрапортовал юноша, передавая свиток.
— Свободен, — бескомпромиссно скомандовала капитан стражи.
Юноша поник, но подчинился, медленно идя к выходу и то и дело оборачиваясь, будто хотел запомнить всё в подробностях, чтобы потом было что обсудить с друзьями. Тихий скрип за спиной и мигнувшие руны на стенах возвестили о том, что они в кабинете снова вдвоём. Гвиллена распечатала послание и нахмурилась, вчитываясь. Анью медленно вдохнула, принюхиваясь. Он бумаги пахло потом и, едва уловимо, морем.
— Стало быть, — закончив читать и отложив послание, произнесла воительница, — некий некромант всё же поднял погост и напал на Девилшир.
— Некий некромант по имени Моргред, — лениво уточнила Аньюриэль. — Удивлена, что послание пришло лишь сегодня. Неужели некому было отправить магического вестника?! Черти что творится в бернийском королевстве…
— Твоё мнение спросить забыли, — раздраженной змеёй прошипела Гвиллена. — Ты хочешь сказать, что некромант, которого убили три сотни лет назад, напал на город?
— Может, он устал лежать в могиле? — чародейка пожала плечами. — И, если решишь спросить моё мнение, врагов надо сжигать. Они потом спокойнее ведут себя в посмертии.