Энвиса снова прошлась от стены к стеллажам. Время не шло, оно ползло со скоростью хромой улитки. То и дело она прокручивала в голове заготовленные фразы и мяла при этом манжеты. Разговор предстоял не из простых.
Едва слышно скрипнули петли дверей, и в коридоре раздался гул голосов — совещание наконец-то закончилось. Казалось, что сердце подскочило и застряло в горле, отчего в груди осталось ощущение неприятной, будто сосущей пустоты. Среди разговоров и топота отчётливо выделялся звук шагов короля. Твёрдый, уверенный, размеренный. Лютеран стал королём, но не перестал быть рыцарем.
Он открыл дверь в кабинет и замер на пороге. Энвиса поражалась тому, как быстро меняются люди. В их первую встречу он был юношей, у которого едва пробивался пушок на щеках. Когда он успел стать мужчиной, она толком и не заметила. Наверное, война что-то изменила в них обоих.
— Что случилось? — он настороженно смотрел на неё. — На тебе лица нет.
— Когда я последний раз смотрелась в зеркало, было, — отшутилась Энвиса, отходя к окну и стараясь успокоиться. — Как всё прошло?
По тому, как он нахмурился, можно было понять, что не очень.
— Как обычно, — ровно ответил мужчина, садясь в кресло. — Ты в последние несколько дней странно себя ведёшь и как будто избегаешь меня. И ты больше не создаёшь со мной связь… Всё в порядке?
— Да, — она улыбнулась.
Всё было не в порядке. Совершенно нет. Приходилось делать над собой усилие, чтобы не начать нервно что-то теребить и сохранять хоть какую-то видимость спокойствия. Она несколько дней готовилась к этому разговору, а решение принимала и того дольше. Вот только времени у неё осталось катастрофически мало. Ещё немного — и её тайна станет достоянием общественности. Уж Рунарт не может не обратить внимания. Молчать колдунишка не станет. Не в тех они отношениях, хотя сама Энвиса не болтала о том, что первый советник короля — маг крови. Увы, после войны люди снова стали предвзятыми к тем, кого боги одарили способностями к запрещённому искусству.
— Нам нужно поговорить, — неуверенно начала она.
— Надо, — внезапно помрачнел лицом Лютеран.
Все заготовленные слова как будто выдуло из головы порывом ветра. Она растерянно бегала взглядом по кабинету, опасаясь смотреть в глаза своему мужчине. То, что начиналось как лёгкий флирт, зашло слишком далеко. Она любила Лютерана. Всем сердцем, всей душой. Энвиса желала быть с ним рядом. Они прошли плечом к плечу через хаос и разрушения, что принесло в Акрасию Второе Вторжение. Рука об руку строили практически из руин королевство. Она готова была разделить жизнь с этим мужчиной. Не только фигурально, но и буквально. Младшие боги, создавая своих детей, позаботились об этом. Мало кто знал, но если обряд единения сердец провести с небольшим дополнительным ритуалом, то можно разделить жизненную энергию, сравняв продолжительность жизни.
Повисло неловкое молчание. Почему-то чем меньше трудностей было перед ними, тем больше сложностей возникало между ними. Порой Энвиса задумывалась о том, что им постоянно нужен какой-то общий враг, чтобы не рассориться.
— Я хотела поговорить о том, кто я для тебя, — к концу фразы её голос дрогнул, и Энвиса опустила глаза в пол.
— Я люблю тебя, — Лютеран встал и подошел к ней, обнимая. — С того момента как увидел, ты ведь знаешь об этом.
— И всё же будет какое-то «но», — она устало вздохнула, прекрасно зная, о чём пойдёт речь.
— Я не могу бросить королевство, которое создал…
— Ты уже говорил мне это, — Энвиса упёрлась ладонями в грудь мужчины, отстраняясь. Всё это она знала так же хорошо, как и шрамы на его теле, оставшиеся после войны.
— Лютерии нужна правительница. Ни Совет, ни аристократия не примут королевой силлина…
— Не рассказывай мне про политику, — фыркнула она. — Я состояла в Совете Ард Дроу в Рохэнделе. Меня волнует не то, что думают они, а что думаешь ты, Лютеран.
Она посмотрела ему прямо в глаза, стараясь взглядом передать всю ту гамму чувств, что испытывала. Он отвёл взгляд и выглядел при этом не как король, а как побитая собака. Всё было слишком очевидно. Все те шепотки, случайно подслушанные обрывки разговоров с Рунартом. Она до последнего не верила, что так получится.
— Поверить не могу… — прошептала Энвиса. — Ты пойдёшь у них на поводу!
— Энвиса, послушай, — начал было Лютеран.
— Нет, это ты меня послушай! — от гнева в волосах заплясали молнии. — Я осталась. Мой народ ушел, а я осталась здесь. С тобой. Строить твоё королевство. Я была рядом с тобой всё это время. Как у вас принято говорить? В горе и в радости. Я всегда была рядом. Я всегда тебя поддерживала. Я тебя к себе в сердце пустила. В душу!