Силлиан собирался было ответить, но в этот момент рукописи в руках жреца вспыхнули синим пламенем.
— Аньюриэль! — Амана яростно перевел взгляд на чародейку. — Немедленно прекрати это!
— Нет, — она лукаво улыбнулась в ответ, жмурясь, словно добравшаяся до сливок кошка.
— Поиски Ковчега — задача первостепенной важности! Ты хоть знаешь, что это? — жрец потряс в воздухе полыхающими бумагами.
— И что? — судя по интонации, колдунье было глубоко плевать на содержание бумаг.
— Это письма эсдо Сиена Лютерану. Там может быть информация о том, куда он спрятала свою часть Ковчега. А ты их сжигаешь!
— И что изменится, если ты прочтёшь их завтра? — Анью приподняла вверх одну бровь.
Аман сурово смотрел на чародейку. Та спокойно смотрела в ответ. Воздух между двумя магами разве что не искрил. Король грустно вздохнул. Ожидания приятного вечера в компании лучших друзей разбились о реальность, где эти самые друзья не могут находиться в одном помещении не поругавшись. Иногда Силлиан задумывался о том, есть ли что-то, что держит их вместе, помимо общей цели путешествия? Уж слишком эти двое разные. Спокойный, рассудительный Аман и взбалмошная, неугомонная Аньюриэль… Боги знатно посмеялись, сведя вместе их пути.
Жрец, нахмурившись, отложил бумаги на стоящий рядом стол. Синее пламя тут же потухло. Записи остались невредимы, словно не полыхали буквально несколько мгновений назад. Магическое пламя не чета обычному, это король уже успел уяснить.
Повисло напряженное молчание.
— Может всё же партию в асар? — попытался разбавить тишину Силлиан.
— Я пас. Жрецам не дозволено играть в азартные игры.
Анью прикрыла улыбку за бокалом. Жрецам много что было запрещено, однако это не мешало Аману участвовать в игре в качестве советника.
— Лучше расскажи какую-нибудь историю. Люди ведь так проводят этот праздник, рассказывая друг-другу что-то, — чародейка пристально посмотрела на жреца.
Аман задумчиво смотрел себе под ноги, словно размышляя, о чём таком жутком и мистическом он может рассказать.
— По правде говоря, жрецы-отступники встречались в истории Ордена прежде, — мужчина перевел взгляд на угли в камине. — Тогда его звали Родрик Благочестивый. Его репутация целителя была известна во всём Артемисе и за его пределами. Великий лекарь, что с легкостью исцелял даже тех, кто казался безнадёжным, глава Ордена Первозданного Света. Уважаем и почитаем всеми. Казалось бы, к чему ещё можно стремиться…
***
Его репутация целителя была известна во всём Артемисе и за его пределами. Великий лекарь, что с легкостью исцелял даже тех, кто казался безнадёжным, глава Ордена Первозданного Света. Уважаем и почитаем всеми. Казалось бы, к чему ещё можно стремиться. Но извечный ход мироздания неминуемо двигался, повинуясь колесу времени. За весной приходило лето, за ним осень, а за ней…
«Смерть — естественная часть жизни»: так говорилось в Священных Писаниях Ордена. Родрик повторял это из раза в раз, читая проповеди перед жрецами, послушниками, горожанами. Успокаивал стариков, страшащихся ухода из жизни, и тех, кто переживал утрату близких. Весна, лето, осень… Годы начинали брать своё и он задумался о том, а что ждёт его после жизни. Ведь рано или поздно, но дар начнёт слабеть, а за этим неминуемо последует старение тела.
Можно было, как и многие другие жрецы, успокаивать себя тем, что то добро, которое они принесли в этот мир, будет жить вечно. Но Родрик, как никто другой знал, что человеческая память так же быстротечна, как горная река. В его распоряжении были все архивы Ордена. Там же были и описания каких-либо значимых деяний жрецов. Многие страницы выцвели, имена стёрлись, да никто уже и не вспоминает о тех событиях. Все те добрые дела канули в забвение. Так случится и с памятью о нём, после того, как душа покинет тело и отправится в Звёздные Чертоги. Ничто не вечно. Его забудут, словно никогда и не было тех поступков, что он сотворил. Весна, лето, осень…
Годы неумолимо бежали вперёд, доводя Верховного жреца до грани отчаяния. Бестолковые молодые послушники никак не могли заучить историю Ордена, вечно путаясь в именах и датах. Всё было бесполезно. Всё, что он сделал, всё, чего он добился, исчезнет вместе с ним из этого мира.
— Ваше Святейшество, — перед ним стоял Кадмар, один из старших жрецов. — Вам пора бы уже подумать о выборе преемника…
Эти слова, словно ножом, резанули по сердцу. Родрик приложил все силы, чтобы выражение лица осталось невозмутимым, а голос не дрогнул.
— Разве я плохо справляюсь со своими обязанностями?