Тайный проход открывался в башне, где держали голубей. Родрик как можно тише отодвинул каменную плиту, осматриваясь по сторонам. В помещении никого не было, лишь тихонько курлыкали белоснежные голуби, разбуженные неожиданным вторжением. Жрец крался, прислушиваясь к звукам снаружи башни. Осталась такая малость: тихо открыть дверь и выскользнуть через калитку, ведущую в сады. Его никто не поймает и он сможет спокойно закончить свои исследования. Он докажет им, что был прав. Они ещё будут ползать у него в ногах, моля поделиться секретом бессмертия!
Он тихо, маленькими шажками, продвигался к двери. Над головой что-то скрипнуло и спину обожгло резкой болью. Жрец охнул от неожиданности и едва сдержал крик. Сейчас не было времени на такие мелкие помехи. Родрик открыл дверь и, пошатываясь, двинулся к калитке. Расстояние, которое он прежде преодолевал за считанные мгновения, теперь потребовало от него значительных усилий. Калитка, тихонько скрипнув проржавевшими петлями, открылась, пропуская опального жреца в сады. Где-то за его спиной бегали люди, подсвечивая себе факелами. Кричали гвардейцы, но Родрик уже растворился в ночи, унося записи о своих чудовищных исследованиях.
Весна, лето, осень… Он по-прежнему скрывается от людей, найдя убежище в одной из горных пещер Пограничья. Его исследования ни к чему пока не привели. Чего же не хватает? Ещё один человек умер. Ритуал не принёс результата, но нужно продолжать. Родрик с тяжким вздохом оттаскивал изуродованное тело из пещеры. До чего же болела спина... То, на что он сразу не обратил внимание, оказалось одной из клеток для голубей, висящих под потолком башни. Непонятно, по какой причине там оказалась клеть без дна и почему она упала на него. Металлические прутья пронзили кожу и словно срослись с костьми. Бывший жрец никак не смог снять с себя эту конструкцию, причиняющую боль при каждом движении. Словно божья кара обрушилась на него…
Родрика продолжали искать гвардейцы, изредка почесывая горные перевалы, да и весь Артемис. Приходилось осторожничать. Но вряд ли кто-либо признал бы Верховного жреца в горбатом старике. Кто бы мог подумать, что Родрик Благочестивый облачится в лохмотья и будет сидеть у обочины дороги с протянутой рукой? Ему всё сложнее было находить и заманивать людей для своих ритуалов. Сил справиться с ними тоже уже не было, приходилось прибегать к дурманящим травам, а потом долгие часы тащить бессознательные тела к себе в пещеру. В тех местах, где кожу проткнули металлические прутья, вздулись гнойные язвы. Боль согнула Родрика пополам. Теперь при ходьбе приходилось опираться на посох. Магический дар практически полностью покинул его. Тело дряхлело день ото дня, неумолимо приближая конец. Если воспаление не доконает его, то это сделают подступающие холода и пронизывающий до самых костей ветер, заносящий в пещеру сухие листья.
Весна, лето, осень… Он открыл глаза, удивляясь тому, что впервые за последние несколько месяцев видит отчетливо. Рука привычно нашарила рядом с лежанкой посох. Мышцы словно одеревенели, пришлось приложить усилие, чтобы подняться. Родрик с трудом принял вертикальное положение, неожиданно для себя отметив, что ничего не болит. Он потянулся к спине, ощупывая клетку, которая, к его огромному сожалению, по-прежнему была на своем месте. Скорее по привычке, чем надеясь на результат, подергал за прутья. Металлическая конструкция упорно отказывалась покидать его спину. В этот момент он, наверное, должен был печально вздохнуть, но внезапно обратил внимание, что совсем не дышит.
Родрик растерянно ощупывал кожу, ставшую по цвету какой-то сероватой. Он не только не дышал. В его груди перестало биться сердце. По всем признакам его тело было мертво, но душа не покинула плоть, а разум продолжал осознавать всю ужасающую реальность того, что произошло.
Неужели получилось? Он не знал, стоит ли ему испугаться или наоборот возликовать своему неожиданному успеху.
Несмотря на все сложности, несмотря на то, что его с позором изгнали из Ордена, несмотря на ужасные условия бродячей жизни и боль, терзавшую тело последние несколько месяцев, Родрик добился успеха, осуществив свою цель. Смерть, хоть и коснулась его плоти, не смогла отделить душу от тела. Бывший жрец усилием воли совершил вдох, набирая в легкие воздух, и хрипло рассмеялся.