***
Он стоял, задумчиво рассматривая свой кабинет. Такой чистоты тут не бывало с тех самых пор, как здание ратуши было построено. На диване лежал чистый плед и несколько небольших декоративных подушек. На столе все документы лежали идеально ровными стопками. Всё, что могло содержать хоть какие-то ценные сведения о Лютерии, было спрятано в ящик и заперто на ключ. Содержимое бара перепроверено, бутылки протёрты от пыли, стаканы и бокалы блестели. Рядом с ними, как бы невзначай, стояла тарелка с аньшуйскими мандаринами. Камин вычищен, огонь в нём ярко горит, разгоняя прохладу ночи, что сочится в открытое окно. Нужно только решить, нужны ли ещё свечи…
— Ты совсем страх потерял, блондинчик?!
Карлос обернулся к окну. Джана как раз перелезла через подоконник. И судя по всему, подарок ей не понравился. Она одета в свой чёрный плащ, тот самый, что был на пиратке в день их знакомства и тогда на пляже. И почему-то ему это не понравилось. Красный отлично сочетается с её смуглой кожей…
— Надеюсь, что у пиратов не принято убивать гонцов. Да и вообще, зачем детей в команду набираешь?
— Захочет — уйдет. Держать не буду. Лучше так, чем в рабских кандалах. Это что за писулька? — он кинула в него смятую в комок записку. — Что значит я жульничаю?
— Ты посылала своих людей собирать информацию обо мне. Мы изначально были не в равных условиях. Поэтому результат того соревнования не может считаться справедливым. А раз ты жульничала, то у нас ничья.
— Ничья?
— Я тоже сжульничал.
— Да?! — она непонимающе хлопала ресницами.
— Поэтому предлагаю переиграть, — он достал из бара бутылку медового рома, открывая её и кивнул на стол, предлагая присесть.
— Ну раз ты предлагаешь и угощаешь, — она пожала плечами, усаживаясь в его кресло.
— Это моё место! — он опешил от такой наглости.
— И что с того? — Джана изящно приподняла одну бровь, располагаясь в его кресле, словно королева на троне.
— С того, что ты сейчас с него встанешь и пересядешь в другое.
Он замер рядом, нависая над пираткой. Она дерзко смотрела в ответ. Её карие глаза были похожи на два бездонных омута, в которых явно водились бесы.
— Мне и тут хорошо, — практически прошептала в ответ.
— Ты жульничала, поэтому пей, — он отдал ей бутылку, облокотившись одной рукой на спинку кресла.
Джана, не сильно утруждаясь приличиями, сделала пару глотков прямо из горла, смакуя ром, и утвердительно кивнула. Видимо, в этот раз он выбрал правильно.
— Ты ведь тоже сжульничал, поэтому тоже пей штрафную, — она вернула ему бутылку. — И в чём же заключается твоё жульничество, если не секрет?
— Ты и так поняла, — он сделал глоток, наслаждаясь приятным терпким вкусом, переходящим в сладость.
— Я хочу это услышать от тебя, — Джана поднялась, отодвигая кресло и требовательно смотря ему в глаза.
— В последний раунд выпить должен был я.
Карлос аккуратно притягивает её к себе, сокращая и без того незначительное расстояние. Приподнимает лицо женщины за подбородок, отмечая с каким вызовом она смотрит в ответ. Слишком дерзкая. Слишком непокорная. Не такая, как другие. С ней всё по-другому…
— Скучал по мне?
Карлос не считает нужным ответить. Просто делает ещё глоток рома.
— А ты скучала?
Джана забирает из его руки бутылку, делая глоток. Наверное, сейчас надо задать ещё какой-то вопрос, но он наклоняется, прижимаясь своими губами к её. Медовая сладость рома, смешанная с морской солью. Ладони ложатся на талию, прижимая женщину ближе, настолько близко, что он можно почувствовать жар её кожи сквозь одежду.
Чувства и эмоции обостряются практически до предела. Эйфория переполняет, хочется большего.
С этой наглой пираткой всё совсем не так, как прежде, по-другому. Она особенная. С ней всё по-другому. Карлос забыл, где они и о том кто он, забыл кто она, забыл вообще обо всём, позволяя ей прикусывать себя за нижнюю губу. Джана отвечает на поцелуй жадно, требовательно, напористо. Ответ на невысказанный вопрос очевиден: она тоже не переставала думать о нём…
Как-то незаметно для него её плащ с тихим шорохом падает на пол. Карлос подхватывает женщину под бёдра, усаживая на край стола и раздвигая колени в стороны. Ловкие женские пальцы уже расстегнули пуговицы на его камзоле, снимая его и бросая на пол.
Жар предвкушения разливается по телу. Он аккуратно, медленно вытаскивает тонкие палочки, что удерживают копну чёрных, как смоль, волос. Слегка жестковатые, пропитавшиеся морской солью, они рассыпаются по плечам чёрным водопадом. Карлос откидывает их назад, целуя шею. Джана запрокидывает голову, открывая ему больший простор и тихонько постанывает.