— Господа, у вас всё в порядке? — лучезарно улыбаясь поинтересовалась проводница, ничем не выдав изумления. Можно было подумать, что она каждый день видит подобное.
— Да, всё чудесно, — стрелок улыбнулся не менее лучезарно и даже попытался выглядеть расслабленным.
— Господин желает пересесть в другой вагон, — Анью решила не отставать от попутчика и тоже улыбнулась.
— Вот ещё! Я на своём месте, — он покопался в карманах брюк и извлёк на свет помятую бумажку.
Девушка, продолжая держать на лице вежливую улыбку, взяла билет, аккуратно расправила его, вчиталась и с опаской посмотрела уже на неё. Судя по всему результаты были не утешительные и девица опасалась, что вот-вот присоединится к стрелку.
— Мне крайне неловко, но господин имеет право ехать в этом купе — у него билет на место рядом с вами… И я боюсь, что дать вам другое место тоже невозможно — все купе забиты битком, кроме вашего… Я постараюсь уговорить кого-нибудь поменяться…
— Нет необходимости, — прервала проводницу Аньюриэль. — Можешь идти. Я сама с ним разберусь.
Девушка неуверенно сглотнула и бросила беглый взгляд на Даррена. Тот уверенно кивнул ей с видом хозяина положения.
— Может принести вам пирог и чай?
— Да, пожалуйста, — Анью кивнула и дверь в купе закрылась.
— Я вот совсем не понял, какого демона ты вытворяешь, ушастенькая?! — Даррен остервенело скрипел зубами.
— Класть ноги на сиденье — омерзительная привычка, — ровным голосом ответила Аньюриэль, снова отворачиваясь к окну и равнодушно следя за тем, как проплывает за окном однообразие пустыни.
— Не хочу мешать воспитательному процессу, но если он будет висеть вниз головой слишком долго, то умрёт от излияния крови в мозг, — ненавязчиво высказалась Энвиса, хотя не ощущалось, чтобы даро беспокоилась о человеке.
— Ушастенькая, — гнев в голосе стрелка сменился заискиванием. — Отпусти, а?
Анью продолжала смотреть в окно, игнорируя человека.
— Ушастенькая…
— Моё имя Аньюриэль. Кажется, я это тебе уже говорила, — перебила мужчину чародейка, предупреждающе сверкнув магией в глазах.
— У тебя такие красивые ушки, — к заискиванию прибавилось медовое подхалимство. — Как я мог удержаться?
— Извращенец!
— Тема ушей — табу, — стали в её голосе хватило бы, чтобы изготовить клинок.
— Знаешь, а ведь у тебя великолепные ноги! Такие стройные… Они отлично будут смотреться у меня на плечах.
Анью выразительно изогнула бровь, пытаясь понять, что именно хочет сказать стрелок.
— Ты предлагаешь мне сесть тебе на шею?
— Милая, — Даррен упёрся локтём в сидение, подпирая ладонью подбородок. — Ты можешь сесть мне даже на лицо и я не буду против.
— Я ошиблась — у него нет мозга, — гнев даро звенел в подсознании.
От подобной наглости пропал дар речи. Дверь купе открылась и проводница вкатила внутрь тележку, на которой громыхала металлическая посуда.
— Я прошу прощения, но господин будет мешать мне поднимать столик.
Анью снова щёлкнула пальцами, отпуская магию. Даррен, к её удивлению, не рухнул на пол, а на короткое время поймал баланс, стоя на руках, а затем мягко опустил ноги, практически тут же разгибаясь и склоняясь перед девушкой в полупоклоне.
— Я благодарен Вам, прелестное создание, что вмешались, хотя ситуация была под моим полным контролем.
Анью презрительно хмыкнула. Улыбка девушки-проводницы лишь на мгновение едва заметно исказилась, после чего снова стала вежливо-равнодушной. Она проскользнула мимо стрелка в окну и подцепила изящными пальцами висящую вдоль стены доску, на которую Анью прежде не обращала внимания. Буквально за пару секунд девушка разложила вполне удобный столик между сиденьями. Налила чай из заварника в стеклянный стакан в красивом латунном подстаканнике и поставила перед ней, после чего достала из тележки блюдце с куском пирога и маленькую аккуратненькую ложечку.
— Двадцать три серебряных, пожалуйста.
Анью удивленно приподняла бровь, но вложила монеты в протянутую ладошку. Сумма явно была больше, чем с неё спросили бы в любой чайной, но, судя по отсутствию какой-либо реакции у стрелка — её не пытались надурить.
— Ну и расценки… — присвистнула Энвиса. — Да за такие деньги в Аньшу мешок чая купить можно!
— Господин желает что-нибудь?
— Нет, красавица, меня можно не беспокоить до конца пути.