Анью осмотрелась по сторонам. Среди обломков исследовательского центра она заметила чьё-то изувеченное тело. Она была единственной живой в этом хаосе разрушений. Чародейка перешагнула через балку, преграждавшую путь, откинула в сторону какую-то железную плиту, прохрустела по осколками битого стекла и, пошатываясь, выбралась из воронки, оставленной взрывом.
— Аваар! — выкрикнула она во всю мощь лёгких. — Ненавижу Ардетайн!
Пустыня ничем не ответила. Городок, что остался по другую сторону кратера, словно замер в ужасе ожидания. За границей города тоже что-то дымило, но не так сильно, как останки исследовательского центра.
— Да катись оно всё к Проклятому Богу! — бесновалась чародейка, одно за другим выкрикивая ругательства, что подхватила у опекуна и пиная песок.
— Успокойся, милая, — Энвиса создала фантом, обнимая её. — Как будто взрыв мог тебе навредить.
— Это не значит, что выбираться оттуда было легко, — продолжала ворчать Анью, став немного спокойнее. — Хорошо, что одежду зачаровала, но зашивать всё равно придётся. Ладно, надо Даррена доставать.
Она окинула взглядом воронку, размышляя о том, что люди всё же очень разные. Одни с помощью пороха создают в небе удивительной красоты представления, другие же используют его для разрушения. Что из этого правильно? Должны ли люди довольствоваться своим положением младшей расы? Боги, создавая человечество, дали своим творениям удивительную силу — способность менять окружение силой своей воли. И люди делали это: отстраивали города, меняли русла рек, сравнивали горы с землёй. Люди даже пустыню умудрялись сделать пригодной для жизни в то время, как любая другая раса просто перебралась бы в другое место. Анью, как ни старалась, не могла представить себе ситуацию, когда группа силлинов, сойдя с корабля в пустыню, решили бы, что это отличное место для того, чтобы отстроить город.
Впрочем, времени предаваться размышлениям не было. Она достала из магического пространства небольшую склянку и присмотрелась к содержимому. Даррен не выглядел счастливым. Ёмкость была ему маловата и мужчина, скрючившись и злобно на неё смотря, ругался на чём свет стоит, жестикулируя настолько активно, насколько позволяло пространство. Анью даже различила несколько некультурных жестов, которые прежде видела у портовых грузчиков. Остатки уменьшителя плескались на дне, отчего Даррен был не только злым, но ещё и мокрым. Анью подавила в себе детское желание потрясти бутылёк и вынула пробку.
— Ты что, больная на голову?!
Голос Даррена после уменьшения потерял глубокие бархатистые нотки и стал писклявым. Анью не сдержалась и хихикнула. Энвиса сделала вид, что чихает, чтобы скрыть смех. Вот только даже стрелок не поверил в то, что фантом может чихать.
— Ты что со мной сделала? — продолжал возмущаться маленький мужчинка. — Что это за сладкая байда! Я весь в этом дерьме!
— Уменьшила. Разве не очевидно?
— А предупредить?! Что я должен был подумать, когда в темноте мне что-то вливают в рот?!
— Не было времени объяснять и это была первая идея, что пришла мне в голову. Повезло, что вообще выбрались. Мне огонь не страшен, а ты мог умереть и что-то я не услышала ни слова благодарности.
— Верни как было! — не унимался Даррен.
— А давай так оставим, — предложила Энвиса. — Он так даже милый. Объяснять куда идти и так сможет.
— Нет! — буянил Даррен. — Я против! Я решительно против!
— Ты только глянь, маленький, а уже такой решительный! — умилялась даро.
— Это издевательство над личностью!
— Постой пока тут, — Анью поставила бутылёк на песок. — Где то в сумке был увеличитель… Точно где-то был… Я помню, что брала его с собой… Или на корабле оставила… Нашла!
Даррен гордо распрямился, стоило ему вылезти из баночки и злобно на них зыркнул. Анью капнула на него увеличителем и тоскливо подумала, что смотреть на мужчину сверху вниз ей нравилось больше. Магия сработала за пару мгновений и вот стрелок снова был ощутимо выше. Анью распрямилась, магией очищая одежду от сажи, копоти и какого-то вонючего масла.
— Я мокрый и липкий, — причитал мужчина, пытаясь стряхнуть с шляпы остатки зелья.
Чародейка устало взмахнула рукой очищая и высушивая на нём одежду. Нытьё стрелка начинало надоедать.
— Не тронь моё бельё своим колдовством! Так себе ощущение, когда труселя сушат прямо на тебе.
— Значит в следующий раз будешь выбираться сам, — фыркнула Анью, демонстративно отворачиваясь.
— Ты как вообще оттуда вылезла? — Даррен растерянно осматривал обломки.