— Ника! — стрелок грозно посмотрел на них сверху вниз. — Ты на что её подбиваешь?! Это — мой лучший наниматель, а если я на ней женюсь, то тогда придётся работать бесплатно. А я жадный до денег.
— Да, я видела, — усмехнулась Анью.
— Если бы это ещё помогло, — продолжал строить грозную гримасу стрелок. — Не будет снабжения и толку от этого.
— Мы можем поговорить с глазу на глаз, — Анью подошла к Регану.
Он кивнул в ответ и провёл её в соседнее помещение. Комната была практически пустой, не считая нескольких столов и стульев и доски на стене. Видимо, это был учебный класс.
— Я стараюсь научить их хоть чему-то, что знаю сам, — пояснил мужчина. — Даррен, если не торопится, тоже рассказывает детям что-то полезное. В основном о том, как выжить в пустыне. Об оружии ещё.
— Вот, — она достала мешочек серебра. — И ещё это…
Аньюриэль принялась потрошить сумку, выгребая оттуда запасы фруктов и овощей, которые остались после посещения Аньшу, чай, специи, соль, сахар, мёд, крупы, вяленое мясо, мешок карамелек, лекарственные травы, ткани, пару одеял и всякую мелочовку вроде гребней и пуговиц, которые валялись на дне магического пространства.
Реган во все глаза смотрел на происходящее, то ли пребывая в шоке от вместимости сумки, то ли он не ожидал такого пожертвования.
— Если бы я знала, что в Ардетайне всё так… то я бы больше принесла… — она немного виновато посмотрела на мужчину. — Это всё, что могу…
— Это больше, намного больше, чем когда-либо видели эти дети. Я мудро распоряжусь этим. Благодарю. Слов нет, насколько Вы помогли.
Дверь приоткрылась.
— Ушастенькая, нам пора, а то не успеем, — Даррен окинул взглядом сваленные на стол припасы. — Ты хоть что-то нам оставила?
— Гребни смерти съедобные?
— Вроде да…
— Значит, будем есть их.
Глава 13. Тени мрачных подвалов (часть 1)
А я могла бы позвать тебя на войну
И носить под пальто мировую печаль,
Но не заставляй меня в этом тонуть –
Я не хочу об этом молчать.
Я могла бы потратить пятнадцать минут
И казнить прокурора и палача,
Но не заставляй меня в этом тонуть –
Я не хочу об этом молчать.
Немного Нервно - Мировая печаль
— Так, слушай внимательно. Мы пришли, мы посмотрели, мы ушли, — давал наставления Даррен. — Никаких взрывов, никаких битв с механическими доспехами. Тихое и неприметное проникновение и такой же тихий выход. Всё ясно?
— Да, вполне, — она раздраженно повела плечами. Суетливость стрелка начинала раздражать.
— Сейчас лаборатория закрыта и людей там быть не должно. Максимум — охрана.
— И поэтому мы крадёмся как воры? Потому что там никого нет?!
— Именно потому, что лаборатория закрыта, — Даррен с важным видом поднял вверх указательный палец. — Там может быть всё, что угодно.
Логика с точки зрения Аньюриэль была сомнительная, но смысла спорить не было. Был внутри кто-нибудь или нет, это не отменяло того факта, что им не помешает получить информацию о прогрессоре.
Вскрыть замок не составило труда и они тихо вошли. Анью напоследок послала порыв ветра замести следы на песке и прикрыла дверь. Снаружи не осталось ничего, что говорило бы о том, что в лабораторию проникли посторонние.
Тёмные мрачные коридоры навевали мысли о подземельях чернокнижников и некромантов. Если бы их патрулировали умертвия, Анью ни капли бы не удивилась. Шаги Даррена тихим эхом прокатывались по зданию, но никто не выходил их встречать. Они пока не нашли ничего интересного. Какие-то лаборатории с отполированными почти до зеркального блеска столами. Шкафы с кучей склянок, колбы с уродливым нечто, которое, к счастью, не шевелилось, лабораторные журналы с кучей описаний опытов.
Доктор Киббел к лечению не имел никакого отношения и все свои мысли устремил к эволюции, стремясь создать совершенного человека. Что именно подразумевается под «совершенным» Анью из записей не понимала, но стало очевидным, что тот, кто руководит исследованиями, сведущ в алхимии. В колбах были жуткие последствия от скрещивания материи людей и всего, что попадалось жуткому доктору под руку. Особенно впечатлила химера, в которой невообразимым способом совместили человека, гребня смерти и пустынного скорпиона. К счастью для них, химера вышла нежизнеспособной и покоилась в огромном стеклянном сосуде в той комнате, где они нашли записи об этих жутких исследованиях.