Алые ленты втянулись в тело девушки и она осела на песок. Даррен только сейчас понял, что не дышал всё это время, заворожено наблюдая над пугающей в своём жестоком великолепии расправой. Он сделал шаг, не в пустыню, как собирался, а к ней. Затем ещё один, а потом и вовсе сорвался на бег.
Глава 14. Кровь на песке (часть 3)
Даррен упал на колени рядом с Аньюриэль. Выглядела она паршиво. На светлой ткани накидки расплывалось алое пятно в районе плеча. Ещё одна пуля вошла в бедро.
— Гадство! Доставай из сумки всё, что есть для перевязки. Живо!
Она вяло подчинилась. Кровопотеря пока не была слишком сильной, но нельзя было утверждать, что не задело крупные сосуды. Она стянула накидку. Даррен достал нож и быстро распорол рукав рубашки. Плечо выглядело не так страшно, хотя пуля застряла в кости.
И как она ещё не орёт от боли?!
Эльфиечка выглядела странно-отрешенной. Будто часть сознания отключилась. Она методично перебирала вещи в сумке, извлекая сундучок с разными склянками, пару рулонов повязок и флягу с водой.
— Ты не ранен?
— О себе беспокойся, — он бросил куртку на песок и аккуратно надавил ей на здоровое плечо, укладывая. — Немного ниже и в сердце… Ты что, бессмертная?! Зачем полезла?
— Там в городе дети. Кто их защитит, если не я?
— Дура! — беззлобно отмахнулся мужчина и распорол штанину.
С бедром дела обстояли в разы хуже. Если отбросить в сторону тот кощунственный факт, что кто-то посмел ранить эти прекрасные ноги, то была одна рана по касательной — просто царапина и небольшой, обильно кровоточащий кругляш. Неожиданным оказалось, что края ран не обожгло, но он быстро пришел к выводу, что обжечь огненного мага, вероятно, просто невозможно. Пуля либо застряла в кости, либо рядом, и рана сильно кровоточила. Не фонтанировала, как в рассказах пьяных наёмников, но заметно пульсировала.
— Обезболивающее есть? — он достал из кармана футляр, что хранил на случай обработки ран.
— Не нужно. Просто перевяжи.
— Нельзя. Сперва нужно достать пули, иначе загниёт всё, — Даррен достал из футляра пинцет.
— Я сама, — Аньюриэль прикрыла глаза.
В местах ран кожа побледнела, жуткой паутинкой проступили сосуды. Кровотечение ненадолго остановилось, а затем кровь словно вытолкнула из раны искорёженные кусочки свинца. Чародейка плотно сжала челюсти, отчего скулы на лице проступили отчётливее.
— Тебе бы обезболивающее.
— Боль — помеха, её можно переступить, — прошептала девушка.
— Это кто тебе сказал такую чушь? — Даррен открутил крышку фляги и намочил ткань, протирая кровь.
— Опекун.
— Ну, — Даррен готов был прикусить себе язык, вот только поздно было. — В целом верно, но ты же не боевой доспех. Ты ведь женщина. Тебе бы дома сидеть, согревать мир красотой, а ты по пустыне шляешься и лезешь в разборки, которые тебя не касаются.
— Ты видел, что я такое… — зелень взгляда упёрлась в него.
— Ну видел, — он нахмурившись смотрел на склянки, пытаясь понять, что из этого может помочь. — Я не совсем понял, что это было. И было, скажу тебе, впечатляюще и, совсем немного, пугающе.
— Это магия крови.
— Знаешь что, — Даррен рассерженно посмотрел в ответ. — Вот ты явно секреты хранить не умеешь! Что, нельзя было какую-нибудь магическую чушь мне рассказать?! Задурила бы голову, и мы оба жили бы спокойно дальше. Хотя, если продолжит так хлестать — ты и пары часов не протянешь…
— Это? — Анью приподнялась на локтях, осматривая раны на ноге. — Бадан капни. Вот та бутылка с красной жидкостью и синей этикеткой. В случае необходимости я могу остановить кровь, но тогда слишком заметно, что я владею запрещённой магией.
— Ты про то, что у тебя кожа… Ну того, — он не нашел подходящих слов, чтобы описать то, что видел. Да, изменения были, в буквальном смысле, на лицо.
Даррен быстро достал нужное из сундучка. Пипетка была сразу в крышечке. Он аккуратно капнул несколько капель на рану. Кровь зашипела, будто закипая. Эльфиечка прикрыла глаза и плотно сжала челюсти.
— Жуткая штука, — прошептал Даррен, смотря, как сворачивается кровь в ране.
— Зато действенная, — проворчала Аньюриэль. — В плечо тоже.
— Ну как знаешь, — он дрожащей рукой набрал в пипетку красноватую жидкость и накапал в рану, стараясь не смотреть на то, как гримаса сдерживаемой боли искажает красивые черты лица. Кто бы что ни говорил, а война не место для женщин.