Маэлз покачал головой:
— На капсуле установлены передатчики, которые передают нам координаты и сигналы о помощи. В центр ни поступило не одного сигнала.
— Передатчик мог сломаться при сильном ударе или произошло повреждение.
Не успокаивалась Ирена.
— На такой случай, мы устанавливаем пять штук передатчиков. Понимаешь? Если один сломается, то еще остается четыре.
Нервно заговорил Маэлз, проведя рукой по своим волосам.
Она отвернулась к стене и сильно прикусила губу до крови. Ирена, не веря, замотала головой.
— Нет, я не верю, что его больше нет. Не верю, — закричала она вновь в истерике.
— И не смейте мне больше колоть снотворное, а то пожалеете об этом.
Она повернула свой зловещий взгляд к вбежавшим в палату медсестрам. Ее свирепое выражение лица остановило их намеренья.
— А вы оба убирайтесь, — посмотрела она на Маэлза и Лорену.
— Оставьте меня все в покое.
Закричала надрываясь Ирена, швырнув подушкой в растерянного Маэлза.
— Убирайтесь. Я не верю вам. Джо жив, — тихо зашептала она, бессильно упав на кровать.
Энтони вошел в прихожую дворца Монсальви. Весть о случившемся быстро распространилась по империям Макронезии и Азота. Принц был шокирован подлостью дарков и его охватил сильнейший гнев, требующий возмездия. Однако месть он решил оставить на потом. В данный момент для него было важно увидеть ее, утешить и поддержать. Энтони знал, что гибель любимого подкосит ее дух и силы. В этот тяжелый момент ей потребуется помощь и понимание.
Принц еще никогда не видел дворец Монсальви в таком унылом и мрачном состоянии. Шторы на окнах были наглухо задернуты, создавая полумрак. В доме стояла гробовая тишина. Не было слышно веселых голосов детей, разговоров прислуги.
— В этом доме есть кто живой? — позвал Энтони.
Его голос прозвучал слишком громко в этой тишине. Ответа на его оклик не последовало. Он простоял еще минуту, осматриваясь по сторонам, и решил подняться по лестнице наверх в поисках Ирены.
— О, господин Энтони, это вы? Простите не услышал сразу вашего прихода.
К Энтони подошел старый сутулившийся, весь в черном, дворецкий.
— Почему здесь так тихо? Где все? — удивленно спросил дворецкого принц, спустившись со ступенек вниз навстречу старику.
— Тишина, принц Энтони. Тишина окутала в последнее время этот дом. После гибели хозяина все переменилось. Теперь здесь господствует жалоба. Хозяйка, бедная девочка. Столько горя и испытаний свалилось на ее хрупкие плечи. Она так сильно переживает смерть графа. В первые дни, когда она вернулась, то все время кричала и билась в истерике. Твердила о том, что Джосалин жив и его нужно искать, а тех, кто убеждал ее в обратном, прогоняла прочь и грозилась применить физическую силу. Я даже вспоминать не желаю. К ней перестали ходить из армии. А ее матушка пыталась успокоить и надоумить дочь. Просила взять себя в руки, на что графиня ей нагрубила и они сильно разругались. И еще ее ребеночек — бедный ни в чем неповинный малыш. Она не желает даже видеть его, считает, что из-за него не смогла спасти своего Джо.
Дворецкий вытер рукой навернувшиеся на глаза слезы, покачав при этом головой.
— А потом ее матушка собралась и, забрав с собой детей, переехала на свою прежнею квартиру при штабе ОСЕВ. С тех пор графиня немного успокоилась. Не выходит из своей комнаты и все время плачет, даже есть не хочет. Она все забросила. Все ее покинули. Нам даже кажется, что она немного помешалась на своем горе. В доме из прислуги остался я и несколько человек, а остальные, испуганные разбежались.
— Где она? — озлобленным стальным голосом спросил старика Энтони.
— У себя в комнате.
Энтони кивнул дворецкому и поднялся по лестнице наверх. Он тихо подошел к ее двери и надавив на ручку, отворил двери. Как ни странно, дверь открылась. Энтони вошел внутрь комнаты. Внутри было тихо, только из широко открытого окна веял сильный ветер, вздымая вверх занавеси. Он осмотрелся по сторонам, комната оказалась пустой. Принц вышел и осмотрел другие комнаты, но и там никого не оказалось. Испугавшись за нее он, сбежал вниз разыскивая дворецкого.
— Ее нигде нет. Куда она могла пойти? — взволновано крикнул он старику.
— Нет? Как же это возможно? Вниз графиня не спускалась, я бы заметил. Час назад я заносил ей обед, она стояла у окна и смотрела молча вдаль.
Разводил руками дворецкий.
— Она не спускалась? Вы забыли, что она Эмм и генерал мировой армии. Для нее не есть преградой два этажа. Графиня ушла через окно. Но куда она могла уйти? — задумчиво протянул Энтони.
— Из окна открывается вид на обрыв. Любимое место ее и Джосалина.
— Обрыв, о нет.
Страшная догадка осенила принца и он бросился со всех сил на поиски Ирены.
— Только бы я не опоздал.
Повторял про себя Энтони, мчась к обрыву.
Принц взял в гараже Монсальви РЕСТ, чтобы было быстрее.
Ирена стояла на краю обрыва и смотрела вдаль. Сильный порыв ветра развевал ее волосы и черное шелковое платье. По ее щекам катились горькие и горячие слезы. От пролитых за все дни слез, ее лицо опухло.
— Вот здесь когда-то все началось. Все и завершится, — прошептала она, глядя на огромный вековой дуб, росший на холме возле обрыва.
Четыре года назад Джо привел ее сюда, на свое любимое место. Здесь она впервые познала его любовь. На этот обрыв они вместе часто приходили, делились радостями и переживаниями. Убегали от всего мира, чтобы побыть вдвоем. А сейчас она осталась одна. Ее душевная боль стала столь велика, что переросла почти в физическую. Ее муки становились все сильнее с каждым днем, прожитым без него. Без него мир стал пустым, жизнь потеряла всякий смысл.
— Джо, — громко крикнула она вдаль.
— Зачем ты меня бросил? Я не могу без тебя, — уже тише прошептала Ирена, сделав шаг вперед.
— Не делай этого. Прошу.
Ирена вздрогнула от раздавшегося сзади голоса. Обернувшись назад, она увидела стоявшего рядом Энтони, сильно побледневшего и со страхом смотревшего на нее.
— Тебе сейчас очень больно, но это не выход. Подумай о детях. О сыновьях Джо. Ты оставишь их сиротами, бросив на произвол судьбы, — умолял ее дрогнувшим от волнения голосом Энтони.
— Ты не понимаешь, насколько сильно я его люблю. Мне так больно и одиноко. Сильная боль буквально, раздирает меня внутри. Я так больше не могу. Не хочу жить без него, — рыдая ответила Ирена.
В ее голосе Энтони услышал столько мучений, что и сам испытал чувство боли за любимую. Она смотрела на него пустым взглядом, в котором не было прежнего огня, желания жизни.
— Я жила только Джо, я дышала лишь им. Он был всем для меня и так останется навсегда. Не говори мне, что время лечит, это ерунда, так говорят те, кто ни разу не любил по-настоящему. Я хочу к нему. Мы сотни лет рождались вместе, приходили вновь и вновь в этот мир, чтобы отыскать друг друга и любить.
— Ты еще успеешь отправиться к нему. Но у тебя остались незавершенные дела на Земле. Твои дети, армия, что же будет с планетой, за которую вы воевали? Месть?
— Дети? Им и без меня будет неплохо. Азот или ты позаботитесь об их судьбах. Если ты не сможешь, то Кенди даст им достойное будущие. А мне уже все равно.
— Что ты говоришь? Ты оставишь детей под чужой опекой? Я, конечно, могу их воспитать, но разве этого хотел Джо? Разве ради такого будущего для своих детей он отдал свою жизнь? Он желал, чтобы ты вырастила из них настоящих борцов, королей. А своим поступком ты обрекаешь их на жизнь в чужих краях, зависимость от чужой воли, которые не дадут им того, чего ты хочешь. Ты бросаешь их.
Грубые слова принца задели ее за живое. А ведь он прав. Джо мечтал воспитать из сыновей храбрых воинов, завоевать свой трон и дать сыновьям корону. А ее дочь? Она так сильно мечтала стать принцессой. Осуществится ли ее заветная мечта без матери?
— А как же месть? Ты простишь даркам гибель Джо? Оставишь безнаказанным?
— Дарки нарушили договор. Вы обещали уничтожить их за обман.