Стража впустила всех прибывших в тронную залу. Трэдис вспомнила, как перед отъездом прощалась здесь со своим отцом, но теперь вместо него на троне сидел черноволосый юноша, чьи черты лица напоминали королеву и были схожи с чертами Дарена. Рядом с ним стояли советники, среди которых Трэй не заметила канцлера Алана Бревера, работавшего при отце и оказавшегося одним из членов «Чёрного дракона». Молодой король тут же повернулся в их сторону, стоило им только зайти. Он резко вскочил и широкими шагами пересёк залу, остановившись перед Дареном. Его лицо выражало нечто среднее между облегчением и радостью.
– Ваше Величество! – лёгким поклоном головы приветствовал юноша. Король усмехнулся, и они крепко обнялись, как настоящие братья.
– Рад снова тебя видеть, братишка!
– И я тебя, Адриан! – Дарен отстранился. – Но посмотри, кого я ещё с собой привёл.
Он отошёл в сторону, открывая взору Трэдис. На секунду девушка замялась, не зная, стоит ли ей ответить ему поклоном или сказать что-то. Но увидев глаза своего брата, она забыла обо всех правилах этикета и бросилась к нему на шею, вновь ощущая себя самой младшей в семье, несмотря на то, что это было не так.
– Ох, Трэдис, какое счастье, что ты цела! – произнёс Адриан, крепко обнимая её в ответ. – Нам досталась ужасная участь: считать тебя погибшей какое-то время. Ты не представляешь, что мы чувствовали! Но потом узнали, что ты жива, только как же я мог быть до конца уверен, что с тобой ничего не случится? Дарен писал странные вещи, будто тебе придётся в одиночку столкнуться с чудовищем. Это правда?
– Да, это правда. Но всё уже кончено. Мы расскажем обо всём позже, а пока позволь представить тебе…
– Мой мальчик! Мой сынок! – раздался пронзительный голос, о хозяйке которого Трэдис всё это время старалась не вспоминать. В залу из двери, расположенной за троном, вбежала женщина. Она так отличалась от той, что всадница сохранила в памяти, и не услышь девушка её крики, то не сразу смогла бы узнать в ней королеву Клариссу. Её формы расплылись, лицо покрылось морщинами, волосы не были уложены в причёску, на руках и шее не блистали драгоценности, а платье былохоть и красивым, но всё же простым для вкуса её мачехи. Она подбежала к Дарену и, обхватив его шею руками, стала целовать его лоб, щёки, заливаясь слезами.
– Мой бедный мальчик! Вернулся! Живой! Мой драгоценный сынок! Зачем ты ушёл с магистром, дурачок! Я так волновалась за тебя!
– Ну перестаньте, матушка, – Дарен пытался убрать её руки со своей шеи. Он выглядел одновременно сконфуженным, радостным, и ему словно всё больше не хватало воздуха. Остальные присутствующие молча наблюдали за этой сценой.
– Моё солнце, моя луна! Как же я тебя отпустила?
– Я же в порядке, матушка. Вы меня задушите, пожалуйста, отпустите.
Но в зале вдруг раздался новый звук: крик младенца, тонкий и требовательный. Из той же двери, откуда недавно выбежала королева, появилась худенькая совсем ещё юная девушка, держащая на руках шевелящийся и кричащий белый свёрток.
– Я же велела тебе не выходить из комнаты! – закричала королева Кларисса. – Унеси его немедленно, дура ты такая!