– Время пришло, Джон, – ровным голосом произнесла она. – Я предчувствовала это уже давно.
Уоллес смотрел на неё растерянным взглядом:
– Ты уверена? Этого не может быть…
– Уверена. Я же дочь эльфы, не забыл?
– Но она оставалась здесь дольше, чем кто-либо мог предположить!
– Но во мне течёт и человеческая кровь. То время, что было отмерено ей, для первородных существ едва ли больше моего. Не надо, не смотри на меня так, ещё есть немного времени. Давай вернёмся в дом.
Дни шли, и Трэдис чувствовала, как силы покидают её. Она просила Джона отправить за теми, кого ей хотелось бы увидеть здесь в последний раз. И Трэй была уверена, что её муж сделал это, хоть и старательно убеждал и её и себя в том, что она просто приболела. Но все знали уже давно, что война оставила в теле всадницы глубокий след, они знали, что однажды она исчерпает дарованное богами время. Трэдис не боялась, она чувствовала, что сделала всё, что ей было положено, что ей в этом мире больше нечему учиться, нечем наполнить свою душу. И как бы ни больно ей было оставлять тех, кого она любила, она знала, что, несмотря на её уход, их жизнь не потеряет смысл, не превратится в муку. Это знание не пришло ниоткуда, оно просто было с ней. И даже Джон, чья любовь всё ещё пламенила их обоих, имел ещё незаконченное дело и должен был исполнить его, прежде чем последовать за своей женой. Это дело не было конкретным, оно должно было занять ещё много лет жизни. Все эти мысли сами рождались в её сознании, словно в ней проснулся дар предвидения, и Трэй оставалась спокойной, но постепенно увядала, как увядает осенью цветок со смесью красоты и лёгкой печали.
– Прости меня, Джон, – обратилась она к мужу, когда он в один из дней вернулся из Старого города. – Прости, что мне придётся уйти. Я не хотела сделать тебе больно, но с тобой остаются наши дети, в них часть моего сердца, так что ты всегда сможешь видеть меня в них.
– Я знаю, Трэдис, но сейчас я не могу говорить и даже думать об этом, лучше посмотри, кого я привёл к тебе в гости, – он открыл дверь, и на пороге комнаты появился красивый мужчина с такими знакомыми зелёными глазами.
– Макс! – воскликнула она.
– Привет! – он улыбнулся и, подойдя к кровати, обнял всадницу. Джон вышел, тихонько прикрыв дверь.
– Ты не представляешь, как я счастлива видеть тебя!
– Я тоже, Трэдис. Что это ты придумала такое? Решила сбежать от нас?
– Уж сбежишь тут! Но, Макс, лучше расскажи о себе. Ты нашёл свою мать, как прошло твоё путешествие? Ты обещал, что мы увидимся, но пришёл только сейчас, негодник!
Он засмеялся.
– Ну, прости! Знаю, что виноват. Я просто был далеко. Да, я нашёл её, и моё путешествие сойдёт за весь том Силентиума!
– Ты… ты встретил кого-нибудь?
– Да, у меня есть жена, её зовут Аннабель. И она потрясающий человек.
– Я так рада слышать это!
– У нас не так давно родилась дочка. Мы дали ей имя Джанетта.
– О, думаю, Джей будет польщена, когда узнает!
– Она уже успела сказать мне пару слов, вообще-то. Большинство из них лучше не произносить вслух. Но ты же знаешь её, в душе Джей была рада, – улыбнулся он. – Видел твоих детей, Арабэлла очень похожа на тебя.
– Да, я знаю.
– Трэдис, неужели и правда ты решила, что уйдёшь?
– Говоришь так, будто это я всё решаю.
– Нет, но просто…
– Не надо, Макс. Всё хорошо! Мне дали больше, чем положено. Мы принадлежим не только этому миру, пора мне отправиться в новый дом. Всё правильно, Макс, лето всегда оканчивается осенью, и она тоже прекрасна!
– Хочешь, чтобы я присмотрел за Джоном?
– Ого, какое предложение! Тогда да, пока он смотрит за Арабэллой и Эллджером, ты пригляди за ним…
Она хотела ещё что-то сказать, но в груди заболело так, что трудно было вздохнуть, и на мгновение перед глазами Трэдис увидела белые тени. Словно из тумана донёсся голос Макса, а затем и Джона, и всадница сказала:
– Пора. Меня уже зовут.
Над озером клубилась лёгкая дымка, скрывающая за собой далёкий берег. Белая лодка чуть покачивалась от прибойной волны. Трэдис стояла босиком, вглядываясь вдаль и боясь в последний раз обернуться на собравшихся друзей и родных. Даже Адриан сумел прибыть их Новых земель и вместе с королевой Фабьен приехать в их дом. Это было так странно: стоять здесь и чувствовать их взгляды, их тепло и в тоже время ощущать что-то новое там, за туманом. Трэдис обернулась, и улыбка осветила её лицо.