– Ну, разумеется. Интересно… Разделить с ним участь пополам. Идёт! Не будешь потом жалеть?
– Нет, – твёрдо ответила всадница. – Забирай. Я разрешаю тебе.
– Пусть стены грота скроют твой крик! – и она схватилась за запястье Трэй.
Девушка издала вопль, наполненный не только болью, но и ужасом. И всё померкло за их пеленой. Женщина отпустила руку Трэдис, оставив маленький след на запястье в форме песочных часов, и исчезла. Девушка легла на холодный камень, потирая ноющую от боли руку, и, прежде чем провалиться в темноту, заметила, как на горизонте огнём запылали красные паруса приближающегося судна.
Глава 3: Рождённый в пепле. Воспетая в волнах.
Трэдис постепенно приходила в себя, морща лоб при каждом движении головы. Ей казалось, что целый оркестр, где по несчастливой случайности преобладали ударные инструменты, поселился внутри неё, и теперь эта какофония раздавалась в её ушах. Вскоре девушка поймала себя и на новых ощущениях: лёгкий ветер скользил по коже и ласкал иссохшие пряди волос, некогда спадающие серебристым потоком, а теперь напоминающие вязанку хвороста; земля под ней постоянно раскачивалась, а округу наполнял приятный шум, мягкий и шелестящий. Это пело море. Но его мелодия разбавлялась резкими и грубыми криками, болью отзывавшимися в голове девушки. Она медленно приоткрыла один глаз, затем второй. Повсюду сновали цветные пятна, постепенно приобретающие очертания людей. Корабль! Вот откуда это странное покачивание земли! Девушка огляделась и сжала затёкшие пальцы – её руки были туго связаны за спиной. Всадники сидели рядом, прислонившись к борту судна, а экипаж, казалось, не обращал на них никакого внимания, словно их здесь и не было.
– Кто эти люди? – прищуриваясь от яркого солнца, пробормотала Трэдис, повернувшись к сидящему рядом Джону. Язык не слушался, медленно ворочаясь подобно упитанной, толстой змее, поэтому слова девушки едва можно было понять. Молодой человек выгнул брови и внимательно посмотрел на Трэй. Она повторила, и на этот раз её голос звучал увереннее.
– Я не знаю, – сухо отозвался всадник, и девушка почувствовала, что Джону также нелегко разговаривать. – Я был в отключке, как ты помнишь. Это ты должна знать, что мы делаем на этой плывущей деревяшке, ты ведь была там и всё видела! – он был раздражён, и Трэдис поняла: скрыть факт, что ей пришлось пожертвовать и своим временем, не удастся.
– Не разговаривай со мной таким тоном, – тихо, но твёрдо произнесла она, предчувствуя очередной спор, в котором девушка не видела никакого смысла.
– Ты теперь всадница, а я твой командир, могу разговаривать так, как мне вздумается!
Трэй промолчала, недовольно поджав губы.
– Они не представились нам, Трэй, – решила разъяснить ситуацию Шерил, сидящая с другого бока. Просто высадились на берег и сообщили, что «Их Величества требуют нашего присутствия во дворце». Потом спросили про тебя, им нужны были все. Они точно знали, сколько нас всего. Правда, по-видимому, Их Величествам не совсем понятны правила хорошего тона!
Девушка ответила лёгким кивком и задумалась, но её мысли прервал голос Джона.
– Что ты натворила? – зашипел он ей прямо в ухо. – Кто тебя просил связываться с этой ведьмой?
– Но ведь ты спасал меня! Так что было честно, чтобы и я чем-то пожертвовала! К тому же, – она наклонилась ближе, чтобы другие не услышали её слов, – к тому же отдать целый год! Это же целый год жизни! Если уж терять время, то вместе, – робко добавила она. Джон немного помолчал, а затем произнёс:
– Глупая! – и отвернулся в сторону, а Трэдис только фыркнула в ответ.
Всадница не знала, сколько часов они провели в плавании, может час, а может и все три. Хотелось пить, а от палящего солнца горели лицо и плечи. Девушка постоянно чувствовала тошноту, напоминавшую ей о первом плавании в море, когда отряд только отправился в Старые земли. Как, кажется, давно это было, и сколько событий успело произойти. Её голова порой начинала кружиться, заставляя и без того покачивающийся горизонт описывать странные полукруги. Она пыталась заснуть, но крики матросов тут же вытаскивали её из сновидений. Но даже несмотря на то, что девушка молила о скорейшем окончании плавания, Трэй старалась не показывать никому своих страданий и сохраняла на лице уверенность и безразличие к происходящему, по крайней мере, ей так казалось.
– Ложись, – неожиданно раздался голос Джон.
– Что? – не поняла Трэй и вопросительно взглянула на молодого человека.