– Трэдис, ответь мне уже, наконец. Ещё ни разу за всю свою жизнь я не встречал такую упрямую и несговорчивую девушку!
– Так это что у тебя просто спортивный мужской интерес? – сердито спросила Трэдис. – Отпусти.
Она резко сбросила его ладонь и поднялась, а обескураженный всадник не успел остановить её.
– Что ты… – бросил он ей, но девушка уже закрыла дверь и поспешила спуститься на первый этаж трактира.
На самом деле Трэй не считала, что Джон не искренен в своих чувствах, но ей нужно было как-то ускользнуть из комнаты и избежать дальнейших требований ответа, который она ещё не могла дать. Девушка остановилась и прислушалась: никто не преследовал её, на лестнице было тихо. Всадница спокойно прошла в зал, где ещё несколько часов назад за столами сидели люди, разговаривали и смеялись, гремела посуда, и разносился запах еды. Теперь здесь было пусто, и лишь одна оставленная на столе свеча ещё догорала и наполняла помещение мягким светом. Трэдис взяла медный оплывший воском подсвечник и поднесла к стене, приблизив колыхающийся язычок огня к рисунку. Толстый ствол дерева тянулся от самого пола, а широкая пышная крона раскинулась на уровне её глаз. Девушка задумчиво оглядела изображение и вынула из-под одежды свой амулет. Он сверкнул в руках, и нарисованное дерево тут же на мгновение отозвалось ярким серебристым сиянием. Всадница замерла в задумчивости, и в этот момент раздался резкий стук во входную дверь, тяжёлый подсвечник вылетел из рук девушки и с глухим звуком упал на деревянный пол. К счастью, огонь успел лишь лизнуть его поверхность, и Трэдис быстро подняла свечу. Удары в дверь прекратились, но круглая ручка зашевелилась, сначала медленно, а затем всё быстрее и резче. Кто-то усиленно старался попасть внутрь. Всадница встала напротив двери на небольшом расстоянии от неё, наблюдая за дёргающейся ручкой и прислушиваясь. Но ни голосов, ни шагов невозможно было услышать сквозь завывающую пургу. А ручка всё дёргалась и дёргалась, наводя ужас на застывшую на месте всадницу. Вдруг какое-то странное желание зародилось внутри неё. Трэй безумно захотелось открыть дверь и посмотреть, кто там. Она понимала, что это может быть опасно, и такой поступок назовут безрассудным, но желание и любопытство разгорались с невероятной силой, поражая и разум, и сердце. Ручка перестала шевелиться, неизвестный замер на той стороне, а Трэдис стала медленно подступать к двери. И чем ближе она подходила, тем больше казались тени, холоднее воздух, и тьма словно пробиралась внутрь через узкие щели в проёме. Она уже дотянулась до ручки и готова была повернуть её в сторону, как где-то на кухне раздался грохот падающей посуды и недовольные ругательства хозяина трактира. Трэдис словно очнулась ото сна, она отдёрнула руку и с испугом отпрянула от двери. В окне тут же мелькнула какая-то тень и скрылась за снежной стеной. Вновь стало тихо, и пламя свечи перестало метаться. Девушка ещё стояла в недоумении, пытаясь понять, как её разум мог так затуманиться, когда с кухни вышел хозяин.
– О! – воскликнул он, увидев Трэй. – Вы меня напугали, миледи! Стоите тут, как призрак какой-то!
– Простите, сэр, – слабо улыбнулась девушка и, поставив подсвечник на столешницу, опустилась на стул, подпирая рукой подбородок.
– Вам, должно быть, не спится, раз вы решили побродить по дому? Мне вот тоже никак не уснуть, этот ветер воет так зловеще! Давно я такого не слышал, а впрочем, и никогда прежде. Решил проверить кое-что на кухне да в темноте наткнулся на ящик с посудой. Вы, наверное, слышали, как там всё полетело? Ах! Несколько тарелок теперь расколоты! Вот старый дурак, вздумалось же без света разгуливать!
Трэдис с улыбкой слушала мужчину, его низкий голос и озабоченность столь обыденными проблемами успокаивали и заставляли посмотреть на жизнь с другой стороны, жизнь, как спокойное течение времени с обустройством быта и заботой о своём деле, которому ты так предан.
– Мисс! – помахал он рукой перед глазами девушки. – Должно быть, вы уже засыпаете, потому как я с вами говорю, а вы где-то далеко в своих мыслях или уже в сновидениях.
– Простите, я немного задумалась. Вы спрашивали меня о чём-то?
– Да. Про рисунки, которые вам вечером почудились…
– Не беспокойтесь, – прервала его Трэй, – я уже поняла, что действительно ошиблась.
– Я не совсем про то, мисс. Удивительно, но описание того дерева напомнило мне одно.
Трэдис подалась вперёд, внимательно слушая хозяина таверны.
– Это древнее растение. Теперь его уже не встретишь в Старых землях. Оно называлось Трэда́мия – дерево чистоты и храброго духа. Его посадили эльфы в первые дни своего рождения на земле. Оно было священным для них, потому что символизировало их сущность, придавало силы и помогало сохранить гармонию. В каждом королевстве эльфов росло такое дерево, их связь была нерушима. А потому, когда первородные создания покинули наши земли, деревья те скинули листву, скрючились и сгорели в белом огне. Сами вспыхнули и навсегда исчезли, не оставив даже пепла после себя. Если бы не древние легенды, никогда бы не знали о Трэдамии, – он замолк, погрузившись в свои глубинные мысли, возможно, представляя красоту тех деревьев и могущество эльфов.