Четыре – слышен звон,
Так гласят поверья.
Пять – летит дракон,
Шесть – гроза сверкает,
Семь – закрой глаза,
Восемь – жизнь мелькает,
Девять – небеса.
Быстро счёт окончен,
И дракон пленён.
Меч мой быстр и точен.
Десять – я прощён!»
Послышались шаги, и Трэдис открыла глаза. Они всегда возвращались ровно по счёту.
– Назад! – приказал один из стражников, и девушка отшатнулась от решётки. Металл заскрежетал, и всадника толкнули внутрь. Тот устало повалился на холодный пол.
– Джон! – Трэй опустилась рядом и приподняла его чуть припухшее лицо. Под глазом синяк, в уголках губ запеклась кровь, а в остальном всё могло быть и хуже.
– Не бойся! – произнёс он. – Меня почти не трогали. Многие из всадников знакомы со мной лично, поэтому били вполсилы. Так что, думаю, скоро у мага появятся проблемы с доверием собственных воинов.
Девушка ничего не ответила, лишь приложила кусок материи, оторванной от собственной одежды, к разбитой губе, а другой рукой крепко сжала его ладонь. Джон, не отрываясь, смотрел в её голубые глаза, сверкающие своей чистотой даже в этой полутьме.
– Нам нужно быстрее выбираться отсюда, – наконец, прошептала Трэй, и убрала руку.
– Ага, как только представится возможность! – усмехнулся всадник.
Из подвала был только один выход, тщательно охраняемый воинами.
– Но нельзя же позволять этому продолжаться! – выдохнула она.
– У нас нет оружия…
– Есть!
– Трэдис, – устало произнёс Джон, – мы уже говорили об этом. Потом против Фенума можешь хоть с деревянным мечом идти, разница будет невелика.
Они помолчали.
– Мне холодно, – тихо произнесла Трэй и поёжилась.
– Иди сюда, – всадник притянул девушку к себе и крепко обнял, стараясь подарить ей хоть каплю своего тепла.
– Странно видеть тебя таким заботливым, – прозвучал приглушённый голос Трэдис, уткнувшейся в его грудь.
– Да я всегда был сама забота, – ответил молодой человек.
– Ты-то?! – воскликнула Трэй. – Наверное, поэтому мы с тобой так много ссорились.
– Нет, мы ссорились из-за твоего бараньего упрямства и чрезмерной назойливости.
Трэдис приподнялась:
– Издеваешься?
Джон улыбнулся, глядя на девушку и запуская руку в её запутанные волосы.
– Это моё любимое занятие – издеваться над тобой! – усмехнулся молодой человек и наклонился ближе. Он приподнял её голову и слегка прикоснулся к губам. Девушка провела ладонью по его колючей щеке, отвечая на поцелуй, но затем резко отстранилась.
– Это нечестно! – грустно произнесла она и отвела глаза.
– В каком смысле?
– Это нечестно по отношению к Максу.
Джон тяжело вздохнул и вернулся в прежнее положение, опершись спиной о металлические прутья.
– Почему это я должен переживать за какого-то мальчишку?! – недовольно пробурчал всадник.
– Но ведь я… ведь мы…
– Были вроде пары, да, я прекрасно это помню! – раздражённо прервал он, а потом добавил уже спокойным тоном: – Я не буду тебя целовать, раз твоя совесть тебе мешает.
– Джон! – тихо произнесла Трэдис, задумавшись, что конкретно она хочет сказать, но спустя пару мгновений продолжила: – Я хочу извиниться… я знаю, что мы ничего друг другу не говорили и уж тем более не были парой, но я хочу… я чувствую, что должна перед тобой извиниться, за то, что целовалась с Максом и… Я не знаю… Почему всё так сложно!..
– Что ещё за «и»? – перебил её Джон.
– А? – девушка в недоумении посмотрела на всадника.
– Что ещё за «и»? – спокойно, но твёрдо повторил свой вопрос молодой человек.
– Джон, ты вообще слушаешь меня? Я пытаюсь извиниться перед тобой, а ты обрываешь меня на полуслове, спрашивая какую-то чушь! Скажи, тебя там точно по голове не били?
– Вы с Максом целовались и…?
Трэдис сощурила глаза, пытаясь понять, что хочет от неё всадник. Затем она резко ударила его по плечу, попав в больной место, тем самым заставляя сморщиться от боли, и воскликнула:
– Ничего не было, дурак! Больше и слова от меня не услышишь!
Она отодвинулась и сложила руки на груди. Раздалась лёгкая усмешка всадника:
– Ладно, Трэдис. Тебе не нужно извиняться передо мной. Как ты сама и сказала, мы не давали друг другу обещаний.
– Я просто хочу, чтобы ты понял. Я была одна в незнакомом для меня месте. Я была растерянной и разбитой, а Макс помог мне снова обрести надежду. Он не был мягок со мной, впрочем, как и ты однажды, но дарил мне тепло, поддержку, чувство защищённости. И… он хороший человек, Джон. Он не заслужил такой жестокой жизни, которая у него была…