- Ну и морды! – вырвалось у меня и я осеклась, потому что увидела вдруг кто сидел верхом на этих монстрообразных гиенах. Там были морды похлеще - изуродованные чучела с огрубевшей и потемневшей кожей, грузные и неказистые, со злющими глазами, кривыми ртами, лысые, безухие, хотя некоторые имели одно или два ободранных клочка на месте ушей.
- Что за…? – выдохнула я и ноги мои подкосились.
========== Глава 2. ==========
Это что, настоящие орки? Как в книжках и фильмах? Я сплю что ли? Но вонь, которую издавали эти существа, была реальной, моя боль во всём теле была реальной, мой страх, пронизывающий до костей был тоже реальный!
Один из этих чучел, самый огромный, с одним белёсым глазом, с металлической пластиной в голове, в устрашающих наплечниках с шипами и какими-то дискообразными железными жабрами, торчащими из рёбер, спрыгнул со зверя и подошёл ко мне. На бёдрах у него была повязка, спереди был прикреплен череп. Настоящий? На ногах к обуви были приделано по такому же черепу. Это был огромный, мощный и очень сильный с виду монстр – мышцы ходили ходуном на бёдрах и руках, надувая чёрные вены. Я пустилась было бежать, но уткнулась спиной в живую преграду – кочевники стояли позади, выставив товар на осмотр. И тут мне в ухо зашептал знакомый голос:
- А вот и покупатели. Узнаешь?
- Что в этот раз, Фейрд? – зарычало пугало с жабрами, обращаясь к плащу.
- Оружие, выделанная оленья кожа и вот эта иноземка, Больг, - уже громко сказал всё тот же голос, - Это мой подарок Азогу. Не безвозмездно, конечно же.
- Зачем ему-то? Давай я куплю, - и тот, кого звали Больг оскалился растрескавшимся ртом, обнажив гнилые зубы.Смотря на меня, он показушно облизал слюнявым языком свои губы. Меня чуть не вырвало.
- Больг, тебе я позже подарок подыщу. Даже бесплатно. А эту Азогу. Посмотри в её глаза и поймёшь, почему.
Больг подошёл ко мне, одарив смрадным дыханием, грубо взял меня за щёки и заглянул в глаза. На его морде появилось то ли удивление, то ли злорадство и он кивнув, швырнул меня в сторону своих уродов. Меня тут же подобрали, связали и усадили на зверя, который косился на меня каким-то уж больно голодным глазом и переминался с ноги на ногу так, что я еле удерживала равновесие.
Тем временем Фейрд и Больг что-то передавали друг другу. Затем орк подошёл к варгу, с которого я уже начинала потихонечку падать, и без особых усилий запрыгнул сзади, крепко прижав меня одной рукой к своим острым железкам. У меня от ужаса, удивления, боли и непонимания, отнялся язык и кажется всё тело. Я обмякла и почти не соображала, что происходит. Мы неслись по пустоши прочь от кочевников, мимо чернеющих холмов, вырастающих то тут, то там во мраке и чудом не расплющиваясь об их острые камни. Скакали всю ночь без передышки и только, когда на горизонте начали пробиваться первые отблески рассвета, Больг рыкнул и все затормозили у холма, где за камнями зияла дыра в пещеру.
Меня грубо стащили с варга и бросили на холодные камни. Варг пощёлкам своей челюстью у меня перед лицом и исчез с другими зверюгами среди камней. Орки вперевалку ринулись вглубь пещеры, а Больг сел напротив меня и начал разглядывать.
- Гляделки вытекут, - не выдержала я, -Что уставился?
- Азог будет рад, - прорычало чучело.
- Не вижу причин для радости, объясни, будь любезен, - откуда только смелость взялась рот раскрыть, удивилась я сама себе?
- Ты первая за столько лет, тысячи лет, из тех… Люди не узнали…не помнят… умерли те, кто знал. Но мы помним.
- Ты целые предложения умеешь выстраивать? Ну там подлежащее, сказуемое… А то ведь непонятно, что лепечешь!
Орк скривился.
- Ты… ты… Азог будет в восторге! – и орк разразился хриплым смехом.
- Да ты просто прирождённый оратор! – я вздохнула. Бесполезно. И ничего не понятно.
- Я хочу есть, пить и по нужде тоже надо. Вряд ли твой Азог обрадуется, если его подарок умрёт с голоду или от обезвоживания и вы привезёте смердящий труп. Как думаешь?
Больг что-то рыкнул оркам, повалившимся кто как в глубине пещеры, и двое из них без особого энтузиазма направились к выходу. Больг вывел меня и указал на землю.
- Что прямо здесь?
- Передумала? Тогда возвращаемся.
- Не передумала, - зло сказала я, уже нервно теребя молнию джинс.
…
Накормили меня полусырой крольчатиной, которую ждать пришлось очень долго. Орки оказались нерасторопными и неуклюжими. Воду мне тоже дали не сразу. Пришлось напоминать.
Затем была снова скачка на варгах. Снова привал. Снова скачка до бесконечности. Всё моё тело ныло и чесалось, волосы спутались, от меня воняло как от орков, а степь не кончалась и ни разу не встретилась хоть какая захудалая речушка. Зато встречались кочевники, такие же лохматые, грязные и запылённые. Первый раз я увидела людей после десятидневной скачки. Орки забрали у них одежду, еду и воду. Я переоделась в более чистые грубые одежды – тяжёлые широкие штаны, штанины которых предусмотрительный орк подрезал своим гигантским ножом. И такая же тяжёлая рубашка с завязками на груди. Рукава пришлось долго закатывать. Но зато у меня появилась обувь вместо оставленных в сарае истерлингов кроссовок – изящные сапоги мягкой выделки были почти в пору. Наверное их и отдали, потому что ни на кого больше не налезли. Кочевники были людьми рослыми и широкими в кости, думаю и ноги у них были не меньше пятидесятого размера.
От верёвок, которыми меня связывали, кожа стёрлась и кровоточила. По телу расползлись бесчисленные синяки. Руки покрылись неоттираемой грязью. О лице я даже боялась подумать. Поэтому, когда в одной из пещер в бесчисленных холмах пустоши мы наткнулись на небольшой подземный ручей, я упросила орка развязать меня, чтобы умыться и промыть раны. На удивление он согласился и уже через минуту, не обращая внимания на глазевших на меня странных существ, к рожам которых я всё ещё не могла привыкнуть, я плескалась в воде и пыталась оттереть кожу куском тряпки. Потом я сидела у маленького костра и жевала чёрствый хлеб с куском пересохшего белого сыра, а может это был и не сыр вовсе, но есть хотелось сильно и постоянно, поэтому я не выбирала.
Я уже не пыталась разговорить орка, поняв, что членораздельная речь – не его конёк. Поэтому сидела молча и в сотый раз обдумывала случившееся. Я смирилась, что эти твари вокруг меня реальные и всё происходящее действительно происходит со мной. Я удостоверилась, что сбежать мне не удастся. Их было много, они были сильные и свирепые, к тому же их жуткие варги с острыми, как ножи, зубами отметали даже мысль о побеге – догонят и разорвут на конфетти. Кругом ничего не было, кроме бесконечной каменной пустыни с редкими низкорослыми деревьями. Прятаться было просто негде. Да им меня пока не трогали, только глазели и облизывались.
Орк вдруг прервал мои мысли своим рёвом:
- К оружию! Эльфы на горизонте! Перережем им их нежные глотки!
Орки тут же повскакивали и вповалку ринулись к выходу из укрытия, шипя, рыча и гремя своими несуразными доспехами. Больг связал меня и оставил одного урода на страже.
- Глаз не спускать! - проревел он и ринулся за остальными в просвет между камней.
Я ничего не слышала, хотя напрягала слух изо всех сил. Посмотрев на своего охранника, я свистнула:
- Эй, обезьянья морда. Что там происходит? Не хочешь сходить проверить? Чего так тихо-то? Может твоих уже перебили всех!
Орк было дёрнулся, но потом оскалился и остался на месте, уставившись на меня во все глаза. Вот это дисциплина!
- Слушай, - не отставала я, - может посмотришь хоть одним глазком? Вон сколько времени уже прошло!
Орк начал оглядываться на выход. Да, милый, давай, топай скорее! Словно прочитав мои мысли, орк медленно встал и, шатаясь и заваливаясь на бок – всё же подиумная у них походка, - побрёл к выходу. И тут его сбила с ног ревущая толпа орков. Они ввалились внутрь, что-то бурно обсуждая, как мужики после футбольного матча. У некоторых оружие было в крови. Крови? Меня затрясло мелкой дрожью. Потом я заметила, что двое орков тащили человека в одеянии а-ля Робин Гуд. На нём была рубаха с металлическими нарукавниками, зелёная жилетка до колен, серый плащ и узкие штаны. Длинные чёрные волосы волочились по камням. А ещё я заметила сапожки, похожие на мои, которые достались мне от кочевников. А также! Нет, не показалось! У пленника были остроконечные уши. Эльф? Больг что-то такое визжал перед тем, как все ломанулись к выходу.