Они с замиранием ожидали звука приближающихся шагов. Но вместо этого услышали вдруг шум автомобильного стартера, а затем сыто заурчавшего двигателя. Клацнули шестерни коробки передач, мотор заурчал громче, а потом его звук стал быстро удаляться.
– Уехал, — выдохнула Галя. — Можно идти.
– Куда? — оторвался от стены Тарас и сунул ладони под мышки, словно ему стало зябко.
– Как это куда? Искать станцию. Не знаю, как вас, а меня ждут дома. — Галя наклонилась, надела туфли и, выпрямившись, бросила, не глядя на Тараса: — А вы можете оставаться, если хотите. Всего доброго!
Она зашагала к калитке и вышла на пустынный проулок. В дальнем его конце тусклые фонари освещали домики с темными в столь поздний час окнами, и Галя уже направилась в их сторону, как ее догнал Тарас.
– Постойте. Туда нельзя!
– Я вас никуда и не зову, — не оборачиваясь, бросила Галя.
– Но послушайте, вы же умная женщина!..
– Да? — все-таки остановилась она. — Как это вы догадались? По тому, что переспала с вами?
– Ну зачем вы так… — Тарас опустил голову и замотал ею, словно собрался бодаться. Гале внезапно стало смешно.
– А как? Может, мне поблагодарить вас за доставленное удовольствие?
– Не надо, прошу вас, — вздрогнул Тарас и поднял на Галю блеснувшие в лунном свете глаза. Ей показалось, что в них стоят слезы, и она пожалела о сказанном.
– Ладно, простите. Вы не виноваты. Простите, но… понимаете сами. И пойдемте, а то я пойду одна. Будь я умной или не очень, но мне надо домой.
– Да как же вы не понимаете, — взмолился Тарас, — что он нас там и ждет? Ведь он же знает, что нам больше деваться некуда.
– Он давно уехал. Ну, подумайте, зачем мы ему нужны?
– То есть он затащил нас сюда просто так, чтобы немножечко попугать, а потом ему это надоело, он взял и уехал?
– Не знаю. — Галя вспомнила все обстоятельства этого вечера, и ей вновь стало страшно. А еще — оглушительно мерзко. До отвращения, почти до тошноты. И она закричала, выплескивая переполнявшие ее чувства на Тараса: — Я ничего не знаю! Ничего, кроме того, что меня ждет сын! Мне плевать, кто меня сюда приволок и зачем; мне плевать, кто ты такой! Проваливай, куда хочешь, катись в задницу или жди здесь своего дружка! Может, ты с ним заодно? Оболванили меня чем-то, притащили сюда и использовали. Правда, он не успел, потому ты меня и не пускаешь? А он сейчас еще дружков привезет, да?!
Галя выкрикивала все это, будто бы слушая себя со стороны. Сначала ей было невыносимо стыдно за те гадости, что слетали с ее языка, хотя она и не могла остановиться. А потом ей вновь стало страшно — ведь все, что она сейчас нагородила, так логично укладывалось в схему событий!.. А весь этот спектакль с прятками — просто игра скучающих выродков, не более…
Но тогда… Тогда ей и впрямь нельзя идти к станции. Надо немедленно избавляться от этого тощего ублюдка и прятаться! Или нет — лететь к ближайшему дому и кричать, стучаться… Завтра не выходной, но ведь кто-то в конце мая должен же здесь обитать!
Галя замолчала, с ужасом вглядываясь в округлившиеся глаза Тараса. «Ага, испугался, что я его раскусила!» — уверилась она в собственной правоте и медленно наклонилась, словно поправляя туфлю. На самом же деле она быстро сорвала ее с ноги и со всего маху припечатала каблуком Тарасу между глаз. Тот взвыл, зажав ладонями лицо, и завертелся на месте. Галя же, прыгая на одной ноге, цепляла на другую вырывающуюся из рук туфлю. А когда ей это наконец удалось, опрометью бросилась к спасительным домам, темнеющим в конце переулка.
8
Боль оказалась ошеломительной — но все-таки не такой сильной, как при загадочных приступах. Наверное, как раз потому, что она была не пугающе непонятной, а реальной, вполне объяснимой. Хотя как сказать — понять поведение Галины он все-таки не сумел бы, очевиден лишь источник пульсирующей боли. Конечно, мыслить столь последовательно Тарас сейчас не мог. Все это пронеслось в мозгу путано, скорее, на уровне эмоций. Первое же, о чем он подумал сознательно, — что эту взбалмошную дуру надо срочно остановить. Подумал — и устыдился. Никакая Галина не дура. И вовсе не взбалмошная. Ее выдержке оставалось еще поучиться. И то, что срыв все-таки наступил, совершенно естественно. Но остановить ее все равно нужно. Только вот как?
Превозмогая боль, которая и стала внезапно подсказкой к решению, Тарас, не обращая внимания на льющуюся из носа кровь, крикнул в спину убегающей Галины:
– А как же боль?.. Наша общая. Я обещал рассказать, помните?