«А что если он ждет нас там? — вспыхнула тревожным фонарем отчаянная мысль. — Что, если браконьеры заодно с маньяком и везут их к нему прямо в руки?» Галя понимала разумом, что это нелепо и дико — проще тогда было вернуть их назад и не гонять ни машину, ни лодку, — но нарастающий страх протестовал против разума и не собирался слушать его убеждения.
Галю качнуло вперед — лодка причалила к берегу. Надо подниматься и выходить. Только вот ноги перестали вдруг слушаться. Они тоже переметнулись от разума к страху.
Пришлось прибегнуть к крайности. «Дрянь! — заорала на себя мысленно Галя. — Тебя там сын ждет, а ты рассиживаешься! Назад вернуться хочешь, в постельку к Тарасику?!» Заклинание подействовало не хуже ушата холодной воды. Галя непроизвольно взглянула на уже перекинувшего ногу за борт Тараса, неловко балансирующего враскорячку, — и ее чуть не стошнило, когда она представила себя в жарких объятиях этого неуклюжего хлюпика. Она тут же вскочила и выпрыгнула из лодки быстрее напарника. И, не оглядываясь, зашагала вверх по тропинке, ведущей к поселку.
Браконьеры не обманули, московский поезд прибывал совсем скоро. Об этом как раз объявили по шепелявому громкоговорителю. Галя быстро прошла в бетонную коробку станции, спиной чувствуя, что Тарас семенит следом.
В малюсеньком зале ожидания пассажиров не оказалось вовсе, зато окошечко кассы было открыто. Галя направилась к нему, но услышала сзади виноватый голос Тараса:
– Постойте! У меня документов с собой нет.
Она раздраженно обернулась, чтобы выдать что-нибудь насчет не ее проблем, и тут вдруг сообразила, что документов нет и у нее. А без них, кроме как на электричку, билет не купишь. А электричек до утра не будет. Только вот ждать здесь до утра Галя не собиралась.
– Придумайте что-нибудь, — сказала она с вызовом. — Вы же мужчина. — Сказала и мысленно зашипела на себя, очень уж много сарказма вложила она в последнее слово, самой стало противно.
А Тарас и вовсе смутился. Замялся, покраснел, поправил несуществующие очки. Но все-таки ответил, тихо, но твердо:
– Хорошо.
«И что именно хорошего вы можете предложить?» — хотела спросить Галя, но все-таки промолчала. Ей вновь стало до того тошно, что ни говорить, ни думать, ни даже злиться не хотелось абсолютно. Хотелось лишь побежать назад, к реке, и броситься в холодную воду. Не чтобы утопиться, а чтобы раствориться в этой черной ночной прохладе, слиться с ней, очиститься — во всех смыслах — и неспешно плыть вместе с рекой по течению, не сопротивляясь ему, доверившись полностью слепым силам природы… Но снова засияли перед ней в представившейся темноте синие глазенки Костика, и совесть — или что там заведовало у Гали материнскими чувствами? — опять наградила ее ощутимым пинком. А еще, что стало для Гали полной неожиданностью, ее вдруг кольнуло чем-то очень похожим на чувство вины. Вины… по отношению к Тарасу. За что она его так?.. Почему ей все время хочется его оскорбить, унизить — если не вслух, то мысленно? Ведь если он говорит правду — а скорее всего, так оно и есть, — то он невиновен в случившемся. И уж тем более невиновен в том, что его рост и телосложение не соответствуют параметрам ее идеала. «Идеала?.. — перебила она собственные размышления. — Ну вот не дура ли ты после этого, не идиотка?.. Давно ведь должна была усвоить, что мужской идеал отнюдь не ростом и объемом мышц измеряется!» И все равно, все равно!.. Ее вины во всем этом тоже нет! И никакого Тараса — будь он святее папы римского! — ей не надо. Пусть идет… лесом.
Галя мотнула головой, отгоняя, словно мух, назойливые мысли, и вышла на платформу. Прохладный ночной воздух освежил ее, запахи молодой весенней листвы и травы заставили удивиться, что жизнь все-таки продолжается. Но как-то уже вроде бы и мимо Галины, обтекая ее вокруг, словно та самая река — осклизлый валун.
Вновь забурчал динамик. И тут же, следом, раздался громкий протяжный гудок. Поезд уже совсем рядом. Галя невольно поискала глазами Тараса. Тот стоял неподалеку, нахохлившись, сунув руки в карманы пиджака. Может, замерз — все-таки ночью, хоть и в мае, было довольно зябко, — а может, настраивал себя на «мужской поступок». Галя невольно хмыкнула и поспешно отвернулась. Не хватало только, чтобы Тарас подумал, будто она ему улыбается!..