Взвесив в уме все доводы, мисс Климпсон заплатила за шнурки и покинула магазин. Она и так уже утром убежала из кафе, не расплатившись, а больше одного безнаказанного правонарушения в день она вряд ли могла себе позволить.
Слежку чаще всего поручают детективу-мужчине, зачастую переодетому рабочим, посыльным или разносчиком телеграмм. Он может сколько угодно торчать на одном месте без дела, не привлекая внимания. Женщине-детективу непозволительно просто так стоять посреди улицы. Зато она может часами рассматривать витрины. Мисс Климпсон выбрала шляпный магазин. Она тщательно изучила обе витрины и с решительным видом вернулась к чрезвычайно элегантной шляпке с темной вуалью и декоративными элементами, напоминавшими кроличьи уши. И когда стороннему наблюдателю показалось бы, что она наконец приготовилась зайти внутрь и спросить о цене, из обувного магазина вышла медсестра. Мисс Климпсон с сожалением покачала головой, в последний раз взглянув на кроличьи уши, снова метнулась ко второй витрине, посмотрела на шляпки, помедлила еще в нерешительности — и бросилась прочь.
Медсестра была от нее уже ярдах в тридцати и двигалась быстро, как лошадь, завидевшая родную конюшню. Она снова перешла дорогу, засмотрелась было на разноцветную шерсть в витрине, но передумала и прошла мимо, свернув в «Восточное кафе».
Мисс Климпсон чувствовала себя как человек, который после долгой погони наконец накрыл бабочку стаканом. В ближайшее время добыча никуда не денется, и преследователь может перевести дух. Теперь главная трудность в том, чтобы извлечь ее оттуда без потерь.
Конечно, проще всего зайти в кафе и сесть рядом, если там окажется свободное место. Но неизвестно, будут ли вам рады. Подобная навязчивость — притом что в зале есть пустые столики — может показаться чрезмерной и подозрительной. Лучше подыскать какой-нибудь предлог — вроде оброненного платка или открытой сумочки. А если жертва сама не подает вам повода, его следует изобрести.
Писчебумажный магазин был всего через две двери. Мисс Климпсон отправилась туда и купила старательную резинку, три открытки с видами, мягкий карандаш и календарик, попросив все это упаковать. Затем она не торопясь пересекла улицу и зашла в «Восточное кафе».
В первом зале в одном углу сидели две дамы с маленьким мальчиком, в другом — пожилой господин со стаканом молока, а в третьем — две девушки за кофе и пирожными.
— Извините, — обратилась мисс Климпсон к двум дамам, — это, случайно, не ваш сверток? Он лежал прямо перед входом в кафе.
Старшая дама, которая явно прошлась в тот день по магазинам, беспокойно пересчитала свои многочисленные свертки, ощупывая каждый, чтобы припомнить, что в них лежит.
— Нет, это вроде бы не мое, хотя точно сказать не могу. Подождите-ка. Тут яйца, тут бекон, а тут что, Герти? Мышеловка? Нет, постойте, это микстура от кашля, это пробковые стельки для тети Эдит, это «Наггет»[88] — а, нет, это селедочный паштет, вот «Наггет». Господи помилуй, похоже, я и правда потеряла мышеловку, но этот сверток вроде бы не мой.
— Да нет, мама, — сказала молодая дама, — ты забыла, мышеловку привезут вместе с ванной.
— Ах да, конечно. Тогда все понятно. С ванной должны были отправить мышеловку и две сковороды, и, кажется, это все — а мыло у тебя, Герти. Так что это не наше, но все равно спасибо. Видимо, кто-то другой обронил.
Пожилой господин вежливо, но твердо заявил, что не имеет никакого отношения к свертку, а девушки в углу на вопрос мисс Климпсон только захихикали. Мисс Климпсон двинулась дальше. Во втором зале две девушки и два сопровождавших их юноши поблагодарили ее, но сказали, что это не их сверток.