На пороге стоял молодой худощавый мужчина. И жеманно улыбался.
- Ой, какая прелесть! - тонким голоском пропел он.
На ресницах тушь, брови карандашом подведены, губы накрашены. Словом, размалеван как последняя шлюха.
- Простите, мне нужна Валентина, продавец магазина "Оникс", запинаясь, пробормотал Рома.
- Это я и есть. Меня зовут Валентин!
Абсолютно никаких сомнений: перед Ромой стоял представитель сексуальных меньшинств.
- А это мне? - кокетливо спросил Валентин. Только он не собирался ждать, когда гость ответит. - Спасибо!
И вырвал букет у него из рук.
Рома захлопал глазами. Его нижняя челюсть медленно опускалась.
Вот, значит, какая она, эта Валентина!
Э-эх, Машенька, Машенька? Ну зачем над бедным опером издеваешься?..
- Да вы проходите, проходите. Сейчас мы с вами знакомиться будем. Вам, кстати, брови бы надо подвести. Сейчас мы этим и займемся...
Рому чуть не стошнило.
Он полез в карман за удостоверением.
- Уголовный розыск, оперуполномоченный Лозовой...
- Ой, вы хотите меня арестовать? - Валентин манерно протянул ему руки.
То ли для поцелуя, то ли для наручников. Тьфу ты!
- У меня всего лишь несколько вопросов к вам. По поводу вашей работы...
- Ну тогда проходите!
Рома собрался с духом и шагнул в квартиру.
* * *
- Вот! - Савельев выложил перед Степаном фоторобот предполагаемого маньяка.
- Продавщица его запомнила, память у нее хорошая. И вот результат. Мужик крутой, солидный прикид, тачка навороченная...
- Займись этим мужиком, узнай, кто такой. Подбей мосты. Только ничего пока не предпринимай...
В кабинете появился Рома Лозовой. Вид у него такой, будто только что в одиночку вагон с бревнами разгрузил.
- Можете поздравить меня с уловом, - угрюмо протянул он.
- Рома, у тебя результат, а почему не улыбаешься? - спросил Эдик.
Лозовой как-то очень странно посмотрел на него. И сказал:
- Хватит, доулыбался...
- А что такое?
- К девушке шел, с цветами. К продавцу магазина. Улыбался. Да только то не девушка, а мужик, и притом "голубой"...
- А ты ему улыбался?
- Эдик, если бы тебя целый час насиловали, тебе бы не было сейчас весело...
- Тебя что, изнасиловали?
- Исключительно в моральном плане... Достал меня этот Валентин. Битый час глазки строил. То брови предлагал подправить, то маникюр навести...
- То педикюр... - прыснул Эдик.
- Точно, от слова "педик"... Хорошо, я страдал не зря...
Рома вытащил портрет карманного формата в стеклянной рамке. И показал его Степану.
- Вот, Валентин нарисовал. Он у нас художник, карандашом рисует... Молодой человек. По описанию Валентина, ему лет двадцать - двадцать пять. Он покупал у них куртку три дня назад. Валентин его хорошо запомнил. Вот и нарисовал по памяти...
- И в рамку из оргстекла заключил?
- А он Валентину очень понравился. Поэтому рамки для него не пожалел...
- Рома, а твой портрет он рисовал? Ты ему понравился?.. А какую рамку он для тебя подобрал? - вклинился Эдик.
Степан укоризненно покачал головой.
- Любая рамка хороша, - сказал он. - Лишь бы только не траурная... И вообще, закрыли "голубую" тему.
Он посмотрел на Рому.
- Не знаешь, кто он, этот парень?
- Валентин говорит, что он с женой приходил. Она его по имени называла. Он запомнил. Имя, говорит, та-акое кра-асивое. Альберт. А жена фи-и, бяка! Злая, говорит, проти-ивная. Мужа торопила, пошли, говорит, домой. Не поехали, а пошли...
- Ну, если пошли, то, возможно, где-то рядом живет... В общем, давай нос в землю, и вперед. Мне нужно знать все об этом Альберте.
* * *
Клод возвращался с тренировки.
Настроение хорошее. Сразу с двумя сегодня махался, с Чичиком и Чесом. Один против двоих. Пацаны они крепкие, поэтому приятно было осознавать, что оба легли к его ногам.
Он вел машину сам. Рядом сидел Чес, сзади Дрын.
- Брат, я слышал, у нас в Битово третий труп образовался...
- Точняк, - кивнул Дрын. - Еще одну девку трахнули и задушили...
- А почему я узнаю это от кого-то другого, не от тебя?
- Да потому что я хочу тебе эту тему на блюдечке с золотой каемочкой подать...
- В смысле?
- Мой человек мне информацию слил, что опера след взяли. Ищут душегуба, возможно, вот-вот возьмут...
- Значит, наследил он. А как?
- Пуговицу оставил, по ней узнали, какой фирмы джинсовая куртка, вышли на магазины. Короче, дело на мазь легло...
- А где телку замочили? - спросил Чес.
- В сквере на Серебрянской...
- Это где две "свечки" в двадцать четыре этажа?
- Ага. Красиво смотрятся дома, базара нет...
- И вид, кстати, из этих домов отличный. Чисто все вокруг, аккуратно, зелени море... У меня в одном таком доме телка живет...
- Танька, что ли?
- Угадал... Я, кстати, у нее целую неделю ночую. Ух, хороша баба...
- А труп вчера обнаружили...
- Когда, во сколько мочканули?
- Да вроде часов в полпервого ночи...
- А я к Таньке вчера часов в одиннадцать подкатил... Слушай, и, кажется, в тот день мужика какого-то придурочного видел. Он из подъезда выходил...
Чес заерзал на сиденье. Задницу натирал, как будто мысли этим подгонял.
- В джинсовой куртке он, говоришь, был?
- Да вроде...
- А цвет какой, синий, черный?
- Да вроде синий. Нитка на пуговице синяя была.
- Мужик какой-то не такой, глаза блестят. И знаете, пацаны, у него все пуговицы на куртке были. Но он же только мочить шел... Он это, гадом буду, он...
- А может, это бегун. Типа бегом от инфаркта...
- Так какие проблемы, выцепим петуха, от него и узнаем, за кем он бегал, за тенью или за курами...
- Шаришь, Чес, - кивнул Клод. - Значит, выходил из подъезда, где твоя Танька живет...
- Оттуда...
- Номер квартиры ты, конечно, не знаешь...
- Не-а. Но рожу-то его я запомнил...
- Вот и отлично... Поехали к "свечке". Будем брать мужика...
- А зачем он нам сдался? - спросил Чес.
- А ты знаешь, что этот урод девок трахал, убивал, а потом прятал?
- Ну и что?
- А то. Менты наверняка думают, что Вика - его рук дел о...
- Так что, ментам его сдадим?
- Идиот, да?.. Мы его будем немного убивать. Понял?
- Зачем?
- Если его Волчара возьмет, то на все трупы раскрутит. Ты в этом можешь не сомневаться. А вот на труп Вики не расколет. Потому как не мочил он ее...