После кораблекрушения гроза стихла так же быстро, как и появилась. Джонка продолжала безмятежное плавание, и её команда, успокоившись, принялась заниматься своими делами. Но когда через час корабль проходил место крушения пиратского судна, матросы увидели обломки и трупы, плавающие в воде. Их охватили недоумение и тревога, так как они до последнего не верили, что в ночи и так далеко Гавриил Благоев увидел разбойников. Но ещё больше их беспокоило происхождение шторма, который не дал приблизиться врагам, погубив их. Что это было? Подарок судьбы или колдовство попутчика? Никто не знал и не решался спросить…
Прошло уже больше суток, как джонка выплыла из Шанхая. После встречи с пиратами всё шло тихо и спокойно. Так как ничего не предвещало беды, то, исходя из обстоятельств, Благоев отдыхал в трюме. Он не спал несколько дней, а ведь в дальнейшем пути ему понадобятся силы и ясный ум. Поэтому он попросил Никколо Россетти, чтобы тот его разбудил, если потребуется.
Обычно Гавриилу не снились сны. По крайне мере он их не помнил. Но в этот раз ему приснилось то, что никогда не забудет: в сновидении явилась его жена. Вокруг была кромешная тьма, лишь женский силуэт с чертами его возлюбленной вырисовывался из темноты. Местами проглядывалось лицо, но отчетливо разглядеть не получалось, как будто оно скрыто фатой.
– Здравствуй, Гавриил! – прозвучал до боли знакомый голос.
– Где ты? Где дети?
– Дети давно уже на Небе. А вот я ещё в чистилище. Видимо, по мнению Господа, моя жизнь спорна…
– Я поговорю… Может, что-то и получится, ведь я на службе у Него! Мне очень больно от утраты и переживаний. Когда закончится мой путь, мы воссоединимся вновь, ведь мне боле не место в этом мире – я убит…
– Ты зря переживаешь, ведь тут нельзя что-либо изменить. Не забывай, что не у человека ты на службе состоишь. Потому и не тебе оспаривать Его решения. Заветы одни, и они для всех. Надо было раньше тебя слушать по поводу молитв и покаяний. А теперь уже всё поздно… Но пока исход мой не известен, то значит, есть надежда.
– За детей я не переживаю боле. Им там вечность будет хорошо. Но за тебя не может стихнуть в сердце мой огонь. Куда бы ни попала ты, я буду там, чтобы быть с тобой и защищать тебя.
– Не глупи! У тебя выпал такой шанс Господу служить! Хоть тебе такая служба и не в радость… Но я знаю, что Господь воздаст за твои труды, как никогда и никому другому! Даже здесь все знают о миссии твоей. И говорят, что пророки напишут о тебе в Писании! Не думай обо мне. Ты всё равно не волен мою участь изменить. Подумай лучше о своей душе.
– Какая разница, где и кем я буду, если без тебя мне нет покоя? Как ты не поймёшь? Мне это всё не нужно, и этого я не выбирал! Пусть лучше вечность рвут меня на части, но с тобой, чем в величии душу истерзает пустота…
– Мой дорогой, одумайся, скажу я напоследок. А теперь проснись!
– Гавриил! Гавриил, проснись! – кричит Никколо, тряся за плечи лесоруба.
Благоев, открыв глаза, резко вскочил с постели и выбежал на палубу. По времени было примерно пять часов утра. Солнце ещё не полностью взошло из-за горизонта. В километре от джонки плыл незнакомый Гавриилу корабль.
– Это японский флот, – испуганно сообщил капитал, подбежав к лесорубу. – Когда они досмотрят моё судно, то в лучшем случае мы окажемся в тюрьме. В худшем – нас доставят на берег и казнят. Если ты в силах что-либо сделать, то прошу, не медли! Но не убивай, иначе все иностранные суда будут под подозрением.
Тогда Гавриил ответил:
– Так что же тебе нужно?
– Укрыться от них, – уже безнадёжным голосом сообщил капитан.
Благоев посмотрел по сторонам, оценивая обстановку. До суши оставалось плыть около пяти часов, но это если идти в обход участка отмели, на котором встречаются рифы и скалы. Если бы можно было идти через него, то время пути до берега сокращается до двух часов.
И тогда лесоруб нашёл решение ситуации.
Внезапно вся команда почувствовала, как резко похолодало. Оглянувшись по сторонам, они увидели, как по водной глади стелется густой туман, поднимаясь всё выше, доводя видимость до нулевой. Повернувшись в сторону мостика, лесоруб выкрикнул:
– Поворачивай в сторону берега! Пойдём напрямую.
Штурман оторопел от подобного указания и заявил:
– Я не стану этого делать! Мне известны эти воды. Там мель и скалы. Это верная погибель!
Тогда Благоев обратился к капитану:
– Если мы пойдём в обход, то никакой туман не поможет, они нагонят нас. А через отмель японцы не рискнут идти за нами. Ты зря страшишься, не разобьёмся мы о рифы, уж поверь.