– Пусть ты будешь тысячу раз прав, но ты знаешь, что не по своей прихоти я здесь. И ты знаешь, зачем я послан…
После этих слов они с невероятной скоростью устремились на друг друга, словно два пушечных ядра. Каждый нёс с собой сокрушающий удар. И, когда они настигли друг друга, раздался взрыв. И взрыв тот был так силён, что смог разрушить проклятый город, вконец обвалив полуразваленные строения.
И когда поднятая в клубы пыль осела, обнажив вид на каменные завалы, то из одного из них показалась металлическая рука. А потом и вовсе выбрался из-под них и встал Гавриил Благоев. Вельзевул же в бездыханном состоянии остался погребённым под развалинами. Демон не смог выдержать, а лесоруба спасли его щиты.
И вдруг раздался возглас в голове:
– Ты выдержал второе Моё испытание. Теперь же ступай по зову чувств, чтобы исполнить третье.
– Отче, что с моей семьёй?
– Твои дети в Царствии Моём и ждут тебя. Исполни волю Мою, и воздам Я тебе и отпрыскам твоим, как никому другому. Никто не возымеет столько, скольким одарю Я тебя. Никого Моя благодать не коснётся так, как коснётся тебя и потомков твоих.
– А жена моя?
Но не услышал он ответа. Голос стих у него в голове, порождая всё большие страхи за свою любовь.
И вот с тяжёлым сердцем и изнывающей душой Гавриил Благоев отправился исполнять третье своё поручение…
Глава 12
Новая дорога Гавриила оказалась нелёгкой. Он шёл через непроходимые дебри и лесные чащи. Ему по пути не встретился ни один город, деревня или какое-нибудь селение. Всё казалось необитаемым и настолько диким, что Благоев потерялся. Он уже не ведал, в чьих землях странствует. Да ему это уже и не было важно. Он думал над столь тяжёлыми для его сердца словами Вельзевула. До встречи с ним боль стала затихать на фоне радости за Никколо. Но демон не только напомнил о ней, он вдобавок надорвал рану. Другой от таких мучений уже давно бы сломался, но лесоруб всё шёл. Правда, с каждым шагом он заходил всё дальше в болото самоосуждения.
Благоев по пути не чувствовал холода от ветреных ночей или жара зноя. Чувство вины сменялось на тоску по своей Майе и страх за её загробную участь. Ведь он всё ещё питал надежду на положительный исход Суда, что даст возможность воссоединиться с ней. Но это не только надежда, это цель, к которой он стремится, это мотив, ради которого преодолевает все испытания. Ведь нерушимость слов Его и наполовину не могут заставить Благоева вершить волю Божью. Но он и не святой, потому и нет смысла искать в нём изъяны. Можно сказать даже больше о Гаврииле. Ему не столь важна теперь в новой жизни Божья благодать, Царство Небесное или пейзаж Эдема. Он стремился лишь воссоединить семью, обрести покой в их объятиях и исправить ошибки прошлой жизни. А без Божьей помощи этого всего не получить, а значит, надо выполнить поручение Господне. Ведь сейчас самое важное – это отстоять светлость души его возлюбленной и спасти её от мук геенны огненной.
Размышления прервались, когда из чащи Гавриил вышел на лесную опушку, с которой увидел одинокую гору. И когда он узрел её, то услышал: «Поднимись и зайди в пещеру, что находится в горе».
Поднимаясь всё выше, пройдя больше половины высоты, лесоруб оказался на выступе. И там заметил проход вглубь утёса. Зайдя в пещеру, Гавриил почувствовал, как его покинули силы. Он больше не ощущал камень, воздух и небо и не имел власти над ними. Ему более не дано было извергать пламя, управлять водой и заставлять дрожать землю. По силе и умениям Благоев стал внутри горы обычным человеком. И когда он осознал это, то услышал: «Отныне быть тебе узником этой пещеры, пока не наступит твой час. Быть тебе в заточении, запертым дверью незримой. И, когда распахнётся она, обретёшь ты вновь силы и пойдёшь с ними, чтобы сокрушить последнего врага Моего. Не грехи здесь тебя держат, но, подобно вину, упасённому до нужного празднества, храниться будешь ты здесь».
Оглядевшись вокруг, Гавриил осмотрел мёртвый скалистый пейзаж. Ни птиц, вьющих гнёзда под сводом, ни летучих мышей, ни даже насекомых и прочих гадов, которые могли бы принадлежать этому месту. Пещера была настолько безжизненна, что даже лучи солнца тускнели в её владениях, создавая полумрак. Место заключения Гавриила больше напоминало прибежище какого-нибудь вурдалака: тёмное, холодное, скользкое, вызывающее отвращение помещение. Ему было мерзко там находиться. Но выбора нет, а значит, придётся мириться с этим.
Первые несколько часов прошли нормально, но потом Благоев начал осознавать весь кошмар происходящего. Его оставили с самим собой, один на один с собственными страхами, со своей болью утраты, невыносимой тоской и чувством вины, которое больше остального его гложет. Он стал замечать, как его будто что-то затягивает в яму собственных тревог. Всё глубже он оказывается в омуте боли и разочарований, в злой бездне собственного рассудка. Но это было не что иное, как угрызение совести. Именно оно подавляло его, затягивало во мрак восприятия и топило в пучине мыслей. И с каждым днём становилось только хуже.