— Чего это ты разговариваешь с закрытыми глазами? — спросил Артур. — Просыпайся!
— Это, наверно, от жары меня так разморило, — ответил я, надеясь, хоть без особой уверенности, что говорю достаточно членораздельно. — Теперь я проснулся?
— Не думаю, — тоном судьи произнёс граф. — А вы как считаете, доктор? Пока он открыл только один глаз.
— И храпит по-прежнему, — воскликнул Бруно. — Ну проснись же, приятель! — И вдвоём с Сильвией они принялись за работу, поворачивая тяжеленную голову вправо-влево, словно забыли, что она хоть как-то да крепится к плечам.
Наконец Учитель открыл глаза и сел прямо, уставившись на нас с видом безмерного удивления.
— Не будете ли вы так любезны напомнить мне, — промолвил он, адресуясь ко мне со своей неизменной старомодной учтивостью, — где мы сейчас находимся, и кто есть кто, начиная с меня?
Я счёл, что начать всё-таки следует с детишек.
— Это Сильвия, сударь, а это — Бруно.
— Ах да! Я их отлично знаю! — пробормотал старик. — Больше меня волнует вопрос, кто же я-то такой? Вы, вероятно, не сочтёте за труд объяснить, как я здесь оказался?
— В отношении меня загадка даже посерьёзней, — позволил себе заметить я. — Она звучит так: как ты собираешься отсюда выбираться?
— Точно, истинно! — вскричал Учитель. — Это Загадка, нет никаких сомнений. И как Загадка, отвлечённо говоря, она довольно-таки любопытна. Но в качестве события Биографии, должен признать, она весьма огорчительна! — простонал он, но вслед за тем добавил, смущённо хихикнув: — А насчёт меня, мне послышалось, вы сказали…
— Вы — Учитель! — прокричал ему в самое ухо Бруно. — Вы что, забыли? Вы пришли из Волшебного края! Это очень далеко отсюда!
Учитель с ловкостью мальчишки вскочил на ноги.
— Тогда нельзя терять времени! — озабоченно вскрикнул он. — Вот только спрошу у этого простодушного крестьянина, который тащит своё ведро, содержащее (вне всякого сомнения) обыкновенную воду, не будет ли он любезен указать нам направление. Эй, простодушный крестьянин! — продолжал он, возвысив голос. — Не подскажешь ли нам дорогу в Волшебный край?
Простодушный крестьянин обернулся с глуповатой ухмылкой.
— Ась? — только и сказал он.
— Дорога — в — Волшебный — край, — повторил Учитель.
Простодушный крестьянин поставил своё ведро и призадумался.
— Я тока…
— Должен предупредить, — торопливо перебил Учитель, — что всё, что ты скажешь, будет использовано против тебя.
Простодушный крестьянин тут же подхватил своё ведро.
— Ну так нет вам! — огрызнулся он и скорым шагом пошёл прочь.
Детишки печально глядели на удаляющуюся фигуру.
— Он так быстро уходит! — со вздохом сказал Учитель. — Но вы не волнуйтесь, я знаю, как нужно правильно вести разговор. Я изучал ваши Английские Законы. Однако спросим же у этого нового человека. Он выглядит не таким простодушным и не таким крестьянином, но я не могу сказать, насколько жизненно необходимо нам первое или второе.
Это был не кто иной как достопочтенный Эрик Линдон. Он, похоже, выполнил свою задачу по сопровождению леди Мюриэль и сейчас не спеша вышагивал взад-вперёд по дорожке, в одиночестве наслаждаясь сигарой.
— Позвольте побеспокоить вас, сударь! Не покажете ли нам ближайшую дорогу в Волшебный край?
Потешный на первый взгляд, Учитель по существу своей натуры, которую не могла заслонить чудаковатая внешность, являлся настоящим джентльменом. Эрик Линдон тот час же признал в нём такового. Он вынул свою сигару изо рта и изящно стряхнул пепел, размышляя над ответом.
— Не припомню, чтобы слышал это название, — сказал он. — Боюсь, не смогу вам помочь.
— Ну, это не очень далеко от вашей Сказочной страны, — попытался подсказать Учитель.
При этих словах Эрик Линдон приподнял брови, и на его красивом лице промелькнула улыбка, которую он вежливо попытался скрыть.
— Старичок немного помешанный, — пробормотал он. — Но он забавный, этот папаша. — И Эрик обратился к детям. — А вы разве не можете подсказать ему, маленький народец? — сказал он с такой добротой в голосе, что их сердца сразу же расположились к нему. — Ведь вы знаете ответ, правда?
И он игриво произнёс:
Удивительно, но Бруно подбежал прямо к нему, точно к давнему приятелю, схватил его свободную руку обеими своими и повис на ней — и теперь этот высокий офицер стоял посреди дороги, с незыблемым достоинством качая малыша вправо-влево, в то время как Сильвия подталкивала братца рукой, словно это были взаправдашние качели, во мгновение ока воздвигнутые тут специально для того, чтобы дети могли покачаться.
— Но нам не нужно в Вавилон, — на лету объяснял Бруно.
— И нам не нужна свечка, ведь ещё светло, — добавила Сильвия, так сильно поддавая качелям, что те едва не утратили равновесия.
В эту минуту мне стало ясно, что Эрик Линдон совершенно не догадывается о моём присутствии. Даже Учитель и дети, казалось, совсем обо мне позабыли, а ведь я стоял посреди всей компании, безучастный словно призрак, видимый, но незамечаемый.
— Потрясающе изохронно! — в умилении воскликнул Учитель. Он держал в руке свои часы и внимательнейшим образом отмерял колебания, проделываемые Бруно. — Он отсчитывает время с точностью маятника!
— Но даже маятники, — заметил пришедший в хорошее настроение молодой военный, осторожно высвобождая руку из захвата Бруно, — не могут получать удовольствие от качаний вечно! Ну же, достаточно для первого раза, малыш! В другой раз продолжим. А сейчас ты лучше проведи этого пожилого джентльмена на людную улицу…
— Найдём, не бойтесь, — нетерпеливо воскликнул Бруно, когда дети потащили Учителя прочь.
— Премного вам обязаны! — проговорил Учитель через плечо.
— Не за что! — отозвался офицер, салютуя в знак прощания приподнятием шляпы.
— Какой номер на Людной улице, вы сказали? — издали крикнул Учитель.
Эрик рупором приложил руки ко рту.
— Сорок! — выкрикнул он громовым голосом. — Я не о птицах, я о номере дома! — добавил он. — Сумасшедший, вообще-то, мир, сумасшедший! — Эрик раскурил новую сигару и зашагал по направлению к своей гостинице.
— Какой чудесный день! — сказал я, когда он поравнялся со мной.
— Чудесный, чудесный, — ответил он. — А вы откуда взялись? С облаков упали?
— Нам по пути, — отозвался я; других объяснений давать было незачем.
— Сигару?
— Спасибо, не курю.
— Поблизости что, есть психиатрическая лечебница?
— Ничего об этом не знаю.
— Думаю, должна быть. Только что я встретил сумасшедшего. Точно не все дома.
Таким образом дружески беседуя, мы шли восвояси и у самых дверей его гостиницы пожелали друг другу спокойной ночи.
Оставшись наедине с собой, я вновь почувствовал, как меня охватывает «фееричное» настроение, и обнаружил, что стою у дома номер сорок, а рядом — три такие знакомые фигуры.
— Может, это не тот дом? — спрашивал Бруно.
— Да нет, дом как раз тот, который нам нужен, — весело ответил Учитель, — только улица другая. Вот в чём наша ошибка! И самый лучший план в нашем положении, это…
Всё исчезло. Улица была пуста. Вокруг оказалась самая что ни на есть Обыденность, да и «фееричного» настроения как не бывало.
ГЛАВА XIX
Как соорудить Помело
Остаток недели миновал без каких-либо сношений с «Усадьбой», ибо Артур, как и раньше, опасался «злоупотреблять их гостеприимством», но когда утром в воскресенье мы отправились в церковь, я охотно согласился на его предложение завернуть в Усадьбу проведать графа, который, по слухам, был нездоров.
В саду перед домом прогуливался Эрик; он сделал нам обстоятельный доклад о состоянии больного, который в этот час ещё находился в постели. Леди Мюриэль ухаживала за ним.
44
Эрик Линдон заигрывает с детьми, рассказывая им стишок, с детства известный каждому англичанину (тоже из корпуса «Рифмы Матушки Гусыни»). Заканчивается этот стишок так:
Эрик в шутку называет Сильвию и Бруно «маленьким народцем» — так в английском фольклоре называют лесных эльфов и фей, — не подозревая, что они ими и являются.