Перемены, внесенные королем, были встречены с большим подозрением. Там, где люди могли рассчитывать на поддержку баронов, они категорически отказывались иметь дело с «вице-лордами», как они называли новых королевских шерифов. Генрих III счел нужным обратиться к графству Кент, чтобы поблагодарить его жителей за лояльность, проявленную ими во время его весеннего визита42. В августе король выпустил прокламацию, гласящую, что каждый человек является полным хозяином своей собственности и что каждый может добиться справедливого суда и он не будет обижен. Его ревностные противники лгали, выставляя его чудовищем, уничтожающим старые традиции, облагающим людей тяжелыми налогами и населившим иностранцами самое сердце королевства. В действительности же нет никакой необходимости беспокоиться, поскольку он передал замки в руки наиболее надежных людей. Если кто-то из новых шерифов совершит беззаконие, он немедленно будет смещен, а пострадавший получит возмещение убытков43. Действия короля хорошо иллюстрировали пословицу «Qui s'ехсuse s'ассuse»* (* На воре и шапка горит. —
Прим. ред.). Бароны решили предпринять смелый шаг. Если король нашел помощь за границей, они обратятся к помощи национальной. Было решено заручиться поддержкой рыцарей. С этой целью епископ Вустера и графы Глостера и Лестера пригласили по три рыцаря из каждого графства (возможно, это касалось только земель к югу от Темзы) собраться в Сент-Олбансе в день Св. Матфея (21 сентября), чтобы обсудить, каким образом поправить сложившуюся ситуацию. Генрих III отреагировал встречным предложением, пригласив их вместо этого прийти в Виндзор, намекнув, что он сделает все во благо государства44. Нет надобности говорить, что рыцари пришли на оба собрания; но действия Генриха III не дали желаемого результата, в октябре пришел в негодование, узнав, что в некоторых графствах его шерифы и байлифы были заменены «смотрителями», которых он туда не назначал45. В октябре Ричард Корнуоллский, располагающий иностранными войсками, нашел другое место для высадки, которое могло составить оппозицию Пяти Портам. Через три дня, 29 октября, Генрих III, демонстрируя миролюбивое настроение, пригласил баронов в Кингстон. Но последние пришли туда с большими силами и были так хорошо вооружены, что король побоялся покидать безопасный Тауэр и устроил итоговый общий сбор сторонников. Несмотря на накаленную обстановку, здравый смысл победил и на этот раз и угроза войны вновь отступила46. Миротворцы установили шаткий компромисс между двумя партиями. Камнем преткновения стал вопрос о назначении шерифов. Было решено, что в следующем году каждое графство пришлет в январе четырех рыцарей и король выберет одного из них шерифом47. Шесть арбитров во главе с Ричардом Германским должны были обсудить дальнейший способ выбора шерифов48. 7 декабря король объявил, что все разногласия между ним и баронами улажены. В списке из четырнадцати имен тех, кого монарх пригласил для подписания соглашения, числился и Симон де Монфор49. Шестнадцатого числа каждый из них получил от короля прошение скрепить своей печатью условия мирного договора. В 1262 году Ричард считал, что его брат имеет власть назначать и смещать шерифов.