― Он такой смуглый, ты бы его видел. И красивый. Не представляешь, какой красивый.
― Вряд ли его внешность имеет такое уж большое значение для проекта. Показатели в норме?
― Да-да, всё прекрасно. Он совершенно здоровый. Так что с именем? Что-нибудь на К.
― Почему именно на К?
― Мне так хочется. Геном у нас ведь тоже так помечен. Ну, ты был прав, не можем же мы называть его просто “объект К”. Надо дать ему имя.
― Вот и дай. Как отец, которым ты себя чувствуешь. В конце концов, это именно ты придумал этот проект. И мы все согласимся принять то имя, которые ты захочешь ему дать. Думай, хён, а я пойду спать. Увидимся в среду.
Хань грустно отложил трубку и задумался. Перебирал в уме имя за именем и не мог остановиться.
― Как же тебя назвать, крошка?
“Крошка” уже достиг роста в сто восемьдесят сантиметров, но Ханя это не смущало. Под настроение он напевал иногда то колыбельную, то просто те песни, что приходили ему на ум. Блокнот давным-давно заполнили всевозможные пометки так, что там не осталось свободного места для новых записей. С другой стороны, Хань с энтузиазмом сразу заполнил проектный журнал для всех ― ему в удовольствие было проводить наблюдения и записывать их результаты. И Хань не имел ни малейшего понятия, как именно обычно ощущают себя отцы, но в самом деле воспринимал человека за стеклом биокамеры как собственного ребёнка. Тот казался ему идеальным и совершенным, хотя он ещё даже не видел лица этого ребёнка.
========== 5 ==========
◄ 5 ►
― Ты у меня самый-самый замечательный, ― доверительно сообщил через стекло Хань во время очередного приступа “отцовской гордости”.
― Кто ты такой и что сделал с нашим хёном? ― ворчливо поинтересовались голосом, подозрительно похожим на голос Бэкхёна. Хань обернулся и широко улыбнулся ребятам.
― Я придумал имя!
― О Господи… ― вздохнул Минсок и устроился за своим столом.
― И какое ты ему имя придумал? ― Чондэ прилип к стеклу рядом с Ханем. ― Какой он тёмненький. А это у него такие длинные волосы? Мы потом вообще распутать такую гриву сможем?
― Кай, так его зовут. Придётся обрезать. Волосы синтезируются точно так же, как организм в целом. Поэтому такие длинные. Ногти тоже, кстати, просто они ломаются, когда достигают определённой длины. Погляди вниз, видишь? Это обломки ногтей.
― Ого… ― пробормотал с другой стороны Бэкхён. ― А почему Кай? Это что-то означает?
― Это по-китайски “ключ”. Хорошее ведь имя для того, кто может стать ключом в будущем. Ну, то есть, если наш проект будет удачным. Правда, красивый?
― Кто знает, хён, лица пока не разглядеть. Чондэ, что на приборах?
― Двадцать один. И показатели зависли, а значит…
― Хён, перемен нет несколько часов, значит, это предельный возраст оригинала, ― подытожил Бэкхён. ― Процесс моделирования и синтезирования закончен. Надо доставать его из камеры.
― Да. Теперь нужно, чтобы он смог проснуться и нормально адаптироваться, ― подтвердил Чондэ. ― Собственно, наш мастерский проект на этом этапе можно считать завершённым. Если он проснётся, конечно, и сможет дышать самостоятельно.
Хань тут же заметался по складу в поисках полотенца. Бэкхён поймал его и сунул в руки большое махровое полотенце.
― Держи, мы решили захватить полотенце, мыло и шампунь. Где-то здесь должны быть ещё ножницы, чтобы обрезать волосы и ногти. Только потерпи ещё чуть, пока Минсок закачает воздух в надувную ванну, а Чондэ притащит тёплой воды.
― Ага. Но всё равно надо включить откачку раствора, ― решил Хань. Прижав к груди полотенце, он бодро добежал до биокамеры и переставил нужный рычаг. Уровень жидкости постепенно стал уменьшаться.
Через полчаса они смогли открыть верхнюю часть биокамеры. Ещё через несколько минут Хань кончиками пальцев провёл по смуглой спине, прикрытой длинными тёмными волосами. На ощупь кожа Кая оказалась тёплой и скользкой из-за раствора. Голова его по-прежнему находилась в растворе, и складывалось впечатление, что он не дышит. Однако на приборах пока мигали нормальные показатели.
Чондэ и Минсок как раз закончили возиться с надувной ванной и присоединились к Ханю и Бэкхёну.
― Совсем чуть осталось…
― Будет обидно, если ничего не выйдет.
― Минсок! ― зашипели на беднягу в три голоса.
― Но гарантий ведь никаких.
― Не накаркай!
― Ну! Раствора почти не осталось!
― Да тише ты!
― Сам тише!
― Да успокойтесь уже!
― Как? Такой момент ведь!
― Событие!
― Ш-ш-ш!
Кай лежал теперь уже на дне биокамеры на левом боку. По-прежнему в позе эмбриона. Длинные волосы оплели его тело и выглядели вконец спутанными.
― Раствор полностью слит, все искусственные системы отключены, ― выдохнул Минсок за спиной Ханя.
― Пульса нет, ― отметил Чондэ, бросив быстрый взгляд на монитор своего модуля.
― И дыхания, ― встревоженно сказал Бэкхён. ― Но температура в норме, как и прочие показатели.
Хань решительно перебрался через стеклянную перегородку, опустился на колени и робко тронул Кая за плечо. Тот вздрогнул, издал тихий звук, одновременно похожий на фырканье и чихание, после чего закашлялся. Он словно пытался сжаться в комок и стать маленьким и незаметным, дрожал.
― Раствор в лёгких, ― подсказал Бэкхён. ― Хён, помоги ему.
― Сейчас… ― Хань обхватил Кая руками и прижал спиной к своей груди, старался стискивать посильнее, чтобы тот кашлял от души и прочищал дыхательные пути. Когда же Кай откашлялся и отчихался, и сделал первый нормальный вдох, Хань вновь обнял его и погладил по спутанным влажным волосам. ― Умница мой, дыши…
“Умница” завертел головой по сторонам и снова свернулся клубком в объятиях Ханя, потом несмело посмотрел на Ханя сквозь спадавшую на лицо завесу волос. Хань осторожно отвёл длинные пряди в стороны и улыбнулся, разглядев под ними резкие черты, чёткий контур выразительных губ и горящие любопытством глаза.
― А ты был прав, хён, какой красивый, ― с умилением засюсюкал Бэкхён. ― Теперь от девчонок и ссаными трусами не отмахаемся.
― Как будто раньше отмахивались, ― недовольно проворчал Минсок. ― В ванну его давайте уже.
Кай вцепился в футболку Ханя мёртвой хваткой, придвинулся ближе и шарил по его лицу вопросительным и недоумевающим взглядом.
― Тише, ― успокаивал Хань и гладил по голове, обнимал и бормотал всякие глупости, лишь бы Кай просто слышал его голос. По крайней мере, это работало. Потом Кай растерянно пытался разобрать спутанные волосы, пока Хань их обрезал. Обрезал Хань их не слишком коротко ― пока что, боялся поранить вертевшегося волчком Кая. Тот в процессе стрижки водил ладонями по стеклу и не понимал, похоже, что это за невидимая преграда такая.
― Кай, посиди спокойно хоть минуту, ― умолял его Хань, но тщетно.
― Ничего, так тоже сойдёт, для начала, ― хмыкнул Бэкхён, оценив новую причёску с длиной волос примерно до плеч, местами ― чуть ниже. ― Веди его в ванну, надо отмывать. Раствор должен постоянно обновляться, а то он быстро портится и начинает вонять. Кстати, тебе придётся тоже в ванне побывать ― от твоей футболки уже воняет.
― Ну спасибо, ― обиделся Хань, однако послушно поднялся на ноги. Пришлось на месте учить Кая стоять прямо и ходить. Как ни странно, научить вышло до невероятного быстро. Кай просто посмотрел, как ходят и стоят другие, после чего прекрасно всё повторил. Сначала несколько неуверенно, потом вполне себе успешно и твёрдо.
Хань затолкал Кая в ванну и усердно намылил, промыл тщательно волосы, не позволил подышать под водой и заодно объяснил, что значит мыться и нырять. После помывки он завернул Кая в большое полотенце и усадил на стул. Хань затем сам поплескался в ванне, отмываясь от раствора. Полотенца ему не досталось, так что он натянул чистые футболку и брюки прямо на мокрое тело. Всё это время Кай глазел на него с детским любопытством.
― Попробуем покормить? ― Чондэ уселся напротив Кая и демонстративно принялся есть вафлю.
― Покормить или подразнить? ― весело уточнил Бэкхён, правда, вместо вафли он предпочёл печенье.