Необходимо отметить, что мемориалы в форме склепов-часовен отнюдь не ограничивались лишь посвящением жертвам войны. Небольшой оссуарий в приходской церкви Иоссасеньора-да-Эшпетасан в Кампу-Майоре, Португалия, была построен с целью почтить память жертв стихийных бедствий в мирное время. Во время сильной бури 16 сентября 1732 года в замковую башню, где хранились 6000 бочек пороха и 5000 патронов, ударила молния. В результате крупного пожара сгорели 836 домов и погибло 1076 местных жителей, многие из тел которых были изуродованы до неузнаваемости. Жертвы стихии были похоронены в братской могиле, в 1766 году останки восьмисот людей были извлечены и использованы для украшения часовни, располагавшейся рядом с главной приходской церковью{487}. Склеп в Кампу-Майоре относится к числу наиболее гармоничных с архитектурной точки зрения, где удачно используется имитация традиционных строительных деталей. Псевдоарка из длинных костей прямо разделяет длинные стены часовни на два отсека. На одной из этих стен у входной двери расположена большая ниша, на противоположной стене — две аналогичных ниши. В них содержатся полные скелеты, инкрустированные небольшими останками сожженной плоти. По обе стороны от арки потолок разделен на четыре треугольника из длинных костей, имитирующих ребристые готические своды.
Перед жертвенником костницы всегда располагаются свежие цветы и свечи. Функции часовни в качестве мемориала обобщены в надписях, начертанных в виде костных фрагментов вокруг окон, которые выходят на площадь, например, «Господи, дай им вечный покой». Часовня была посвящена душам, пребывающим в чистилище, в надежде на то, что посредством столь страшной и неожиданной смерти они уже искупили свои грехи и смогут наследовать Небесное Царство.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В истории человечества символ «мертвой головы» имеет тесную взаимосвязь в воинском и религиозном аспектах. Еще в первобытных племенах черепа и кости становятся важным атрибутом ритуально-магических церемоний. Поклонение им считалось высшей данью уважения к мертвым. Поэтому черепа не хоронили вместе с телами, их бальзамировали, разукрашивали, разрезали на амулеты, ставили на почетное место в жилище, украшали фасады культовых мест, использовали при выполнении ритуальных обрядов и пиршеств.
Вера в то, что череп является вместилищем души, была широко распространена. Владение этим почетным трофеем имело большое значение для процветания добывшего его охотника или воина, поскольку он получал жизненную силу, плодовитость и лучшие способности своей жертвы. В более широком смысле считалось, что в распоряжении обладателя черепа находится сам обезглавленный, ставший его рабом. На этой основе зародился кровавый культ охоты за черепами, которые считались атрибутом воинской доблести и выставлялись на всеобщее обозрение.
По мнению российского антрополога Марии Медниковой, на определенном этапе общественного развития представление об антропоморфном строении вселенной стало универсальным. Весь мир представал как огромное человеческое тело. Очень разные культуры, не все из которых связаны общностью происхождения (примеры видны не только в индийской или скандинавской, но и в китайской мифологии), используют один образный язык. В этом универсальном для всего человечества тексте все, что относится к верхней части тела и к голове, связано с небом, солнцем, луной, звездами. «Свод черепа» (вполне анатомическое понятие) ассоциируется с небесным сводом. В этом культурологическом контексте археологические примеры сложного обращения с головой покойного могут быть интерпретированы как воссоздание древнейшего космогонического мифа{488}.
Череп в христианстве — символ жертвенного искупления грехов. Он является частью мощей святых, которые сохраняют в себе благодатную силу усопших праведников. Греческие монахи определяют загробную участь усопшего подвижника по цвету его костей. Во многих церквях и монашеских обителях создавались костехранилища — традиция сохранения человеческих останков, практиковавшаяся у зороастрийцев и древних иудеев.
Христианское мировоззрение изменило и отношение к черепу в качестве воинского символа, который стал ассоциироваться с доблестью, жертвенностью, силой духа, презрением к смерти и победы над нею. Напротив, в воинских формированиях XX века, сознательно порвавших с христианской традицией, мертвой голове придавался устрашающий характер зловещего эпатажа, смертельной угрозы врагам и разрушения.